Жена Дроу (Увидеть Мензоберранзан и умереть)

Баздырева Ирина Владимировна

— Хиллор!
– дрожащим голосом позвала она мага.
– Эй!

Что бы хоть немного дать передышку ноющей спине, она уперлась плечами и руками в низкий свод. Все! Она больше не в силах идти дальше. Да и для чего? Зачем? Что бы без толку ходить, как заведенная по кругу! Это же просто свинство какое-то! “… да не убоюсь зла, потому что Ты со мной…” И вдруг Хиллор пропал, оставив ее в полной темноте. Это еще, что такое!

— Хиллор… подожди!
– крикнула она, но издала какой-то хрип - Я отстала…

Неожиданно ей в лицо ударил слепящий свет, с щедрой яркостью осветив все вокруг до последнего камешка. Попятившись, Ника испуганно огляделась, обнаружив, что находится не в пещере, а в просторной светлой комнате. Снаружи, за ее стенами слышался шум битвы,

яростные крики, отчаянный вопли раненых, звон оружия. За маленьким оконцем метались неясные тени, мелькал свет факелов. За стеной, совсем рядом, со звоном ударилась, заскрежетала друг о друга сталь мечей… Послышался болезненный стон и злорадное хихиканье, после чего стон оборвался. Ника скрипнула зубами от нахлынувшей ненависти. Нет, паучье племя не получит то, за чем явилось сюда, грабя, убивая, разоряя. Она кинулась к валявшейся возле стены секире. Там же на каменной полке горел в глиняной плошке светильник. Воспоминание чего-то важного, что она должна была сделать, ради чего пришла сюда, оставив битву, охладило ее пыл, и она остановилась, качая головой. О, Зуфф! Друг мой! Прости. Я чуть не подвел тебя. Сперва нужно было предупредить тебя, а уж потом спасать рукопись с предсказанием. Подойдя к светильнику, Ника вытянула к нему руки. У нее оказались широкие, мозолистые, грубые ладони с короткими пальцами. Их дубленой кожей она почувствовала энергию маленького язычка пламени, трепыхавшегося на конце фитиля. Этого хватит, должно хватить. Прикрыв глаза и сосредоточившись на предстоящем, Ника собрала всю свою волю, силу, энергию без остатка, ощутив покалывающий прилив живительного тока в кончиках пальцев. Глубоким вздохом, набрав в грудь побольше воздуха, Ника в своем воображении собрала свою силу в клубящийся сгусток энергии, вложив в него мысль об опасности и на выдохе, выбросила его через ладони в огонек светильника. Тщедушный, едва теплившейся огонек вспыхнул, метнувшись вверх ревущим пламенем и тут же опал, изжив себя и превратившись в крохотную мерцающую искорку, которая потухла, последним своим вздохом, поднявшись разошедшейся белесой дымкой. И как эта искорка, Ника обессилила настолько, что готова была тоже вот-вот потухнуть. Она страшно устала и о том, что бы поднять секиру и вновь вступить в бой, не могло быть и речи. Она чувствовала себя беспомощнее младенца. Руки бессильно повисли вдоль кряжистого, короткого тела, облаченного в светлый балахон, изукрашенный магическими знаками камня и земли. Она опустила отяжелевшую голову на грудь. Самое время молится Берко. Но свитки…? Ника повернулась и через силу, превозмогая слабость, побрела к грубо сколоченному из не ошкуренных досок, ящику. Там лежали свитки. “О, Берко! Берко! Великая богиня, прими меня к себе, ибо настало мое время”. До сундука оставалось каких-то несколько шагов, когда за своей спиной Ника услышала тихое истеричное хихиканье. Поднявшаяся в ней ненависть и гнев придали ей силы, и она резко развернулась. Под, грубо обтесанным, потолком висел сгусток тьмы.

— Вот ты и выдал себя, старый дурак, - послышался хихикающий голос из темной сферы.

— Можешь не прятаться, эльфийская дрянь, - огрызнулась Ника, низким гулким голосом.

Она не испытывала никакого страха, хотя перед ней была сама Гризобелла, одна из сильных и жестоких жриц Паучихи. В искусстве магии, она не знала себе равных, но это был не повод, что бы боятся ее. Именно ее послала Ллос на Поверхность за предсказаниями, и как же быстро она вышла на него, сообразив, что надо искать в Блингстоуне.

— Ты ведь не станешь теперь отрицать, старый ты дурак, что в этом убогом ящике хранятся предсказания? Ничего не скажешь, хорошо же ты их припрятал, слабоумный дворф.

С проницательностью дворфа, прожившего пятьсот лет, Ника почувствовала сомнение и неуверенность молодой честолюбивой эльфийки, которой-то и было всего двести лет.

— Ты ведь нашла меня по сильной вспышке пламени, Гризобелла? Как думаешь, от чего так сильно вспыхнул огонь?

Сгусток тьмы опустился на пол и рассеялся, явив молоденькую эльфийку с тонкими чертами лица и уложенными

в сложную прическу белыми волосами. Против обыкновения, она была не в одеянии жрицы, а в облачении воина: штаны, широкая туника, перехваченная ремешком, украшенным золотыми пряжками и мягкие кожаные сапожки. С тонкого острого клинка, изящно изогнутой сабли, стекала кровь.

— Ты хочешь сказать, безмозглое порождение шлюхи, что сжег ценнейшие свитки?!
– она визгливо засмеялась - Если так, то ты жестоко поплатишься за это!

Ника с усталой усмешкой покачала головой и огладила длинную бороду. Конечно, Гризобелла найдет свитки с предсказаниями там, где они и лежат сейчас - в сундуке. Но она, Ника, все же поселила в ней сомнение в их истинности. Злоба исказила красивые черты эльфийки и она, выхватив саблю, в бешенстве замахнулась на Нику. Последнее, что видела Ника это искаженное ненавистью темное лицо дроу и покатившуюся к ее сапожкам, голову седобородого старика.

Все померкло перед ее взором и Ника, задохнувшись от ужаса, забилась в чьих-то руках.

— Все хорошо, все хорошо… Ты справилась… Дух самого великого Горгера говорил с тобой.

Еще не пришедшая в себя Ника, непонимающе глядела в склонившееся над нею лицо старого дворфа, едва узнавая его. Все заслоняло темное красивое лицо, безобразное в своей ненависти и злобе.

— Я… мне… - прошептала Ника, хватаясь за горло, судорожно сглотнув.

— Понимаю. Ты увидела, что с древним магом произошло, нечто ужасное?
– мягко проговорил Хиллор, проведя скрюченными пальцами по ее волосам - Но все закончилось и теперь тебе ничто не грозит.

Ника кивнула, глядя на свод пещеры, широко раскрытыми глазами. Ее голова покоилась на коленях Хиллора.

— Ты удостоена великой чести, - говорил ей, между тем, маг.
– Ты, единственная смертная с которой говорил дух великого, давно канувшего в Вечное бытие. Горгер до сих пор не снизошел до мольбы ни до одного из дворфов. А ведь к нему обращались лучшие из нас. Добиваясь этой чести, проходя через долгий, изнурительный пост, они непрерывно взывали к его духу. И вот дух Горгера услышал мольбы, и явил видение. Но разве он послал свое откровение кому-нибудь из благородных сынов своего народа? Нет, он открылся духу смертной - в сварливом голосе Хиллора ясно слышалась ревность и удивление.

— Значит тебе предназначено нечто важное, раз Горгер отозвался сразу же. И мой долг, долг дворфа, повелевает сделать все возможное для тебя. Горгер ясно дал понять это, как и то, что ты оказалась права в своем стремлении начать поиски со свитков с предсказаниями. Его дух дал тебе понять, что ты встала на правильный путь?

Ника кивнула и спросила слабым голосом, прижимая ладонь к горячему лбу:

— Кто такой Зуфф?

— Как ты сказала? Зуфф?
– переспросил Хиллор и после того, как Ника кивнула, замолчал, погрузившись в свои мысли.

А Ника, оправившись от потрясения и окончательно пришедшая в себя, теперь с тревожным ожиданием, вглядывалась в его лицо, не решаясь, впрочем, потревожить раздумье мага. Хиллор сидел неподвижно, прислонившись к неровному камню стены. Ни одна черта его морщинистого лица не дрогнула, словно сам он был изваян из камня и только его, чуть заметное дыхание, успокаивало девушку.

— Это имя не принадлежит дворфу, - вдруг произнес он.

И Нике даже не пришло в голову, усомниться в его словах. Вздохнув, она пошевелилась и приподняла голову с его колен.

— Помните, что говорил мне Громф?
– спросила она, и когда маг, открыв глаза, внимательно взглянул на нее, продолжала - Он говорил, что дроу принесли свитки с предсказаниями, сделаные разными мудрецами.

Хиллор нахмурился, сведя свои лохматые брови в одну линию, и сварливо заметил:

— Стало быть, таким именем звался человек, с которым Горгер знался еще на Поверхности, прежде чем спустился в Подземье и основать Блингстоун. Тогда твои поиски человека по имени Зуфф, могут оказаться бесплодными, ибо в отличие от дворфов, эльфов, гномов и орков, люди живут мало. Зиждителями мира им отведен слишком короткий жизненный срок.