Жена Дроу (Увидеть Мензоберранзан и умереть)
Шрифт:
— Входи-ка, милая, входи, — радушно пригласил ее все тот же скрипучий, старческий голос.
Ника вошла в темную прихожую, от которой вверх уходила крутая лестница. При свете, сочившегося из круглого оконца над лестницей, она разглядела, стоящего перед нею маленького старичка в ночном колпаке и халате на меховой подкладке, накинутом на длинную ночную рубаху.
— Судя по тому, что поднялась в такую рань, ты девица добропорядочная и не ленивая.
— Ну, вообще-то, да, — согласилась Ника.
— И ты не будешь обманывать меня, красть деньги и таскать продукты из моей кладовой?
– изучая ее поблекшими глазами, строго спросил он.
— Ни за что, — заверила его Ника.
— Откуда,
— Меня зовут Ника. Я из Иссельрина и пришла к вам за помощью.
— Ко мне? Чем я, такой старик, могу помочь такой молодой полной сил девушке?
– хихикнул старик.
— Я слышала о вас, как о собирателе мудрости.
— Так, ты не кухарка?
– расстроился архивариус.
— Нет, господин Криспин, я пришла к вам за помощью.
— Иссельрин, — старик задумался. — Бывал я в тех краях… А денег у меня нет и не проси.
— Вы не знаете мудреца по имени Зуфф? Может слышали о нем?
– Ника набралась терпения, понимая, что разговор предстоит не из легких.
— Зуфф?
– пробормотал Криспин, зябко запахиваясь в халат. — Пойдем-ка со мной.
По лестнице они поднялись к единственной двери, ведущей в кабинет старика. Все, его небольшое помещение, от пола до потолка было забито книгами. Старик подошел к громоздкому столу из черного дерева, на котором лежала книга и осторожно опустился в широкое кресло. Свет из двух окон падал прямо на разворот раскрытой книги.
— Зуфф… что-то очень знакомое, — проговорил Криспин, отдышавшись и вдруг, с просветленным лицом, осененным догадкой, воскликнул, хлопнув себя ладонью по лбу. — Да!
Ника подобралась, боясь дышать.
— Сейчас, сейчас… - архивариус, суетясь и кутаясь в халат, встал и потащился к громоздкому сундуку, занимавший проем меж окон.
— Так… так… где-то он у меня тут был спрятан. Я хорошо помню, что тут… - откидывая крышку сундука, бормотал про себя Криспин, перебирая его содержимое. — Вот!
И он извлек из него, какой-то желтый коровий рог.
— Вот!
– держа его двумя руками, старик торжественно потрясая им, поплелся обратно к креслу. Он, заметно, устал.
– Его я приобрел в той деревне, которую проезжал, держа путь к Иссельрину. В те дни, помнится, я выгодно сбыл свое сукно в Градуэлле… Ту деревушку, кажется звали Дубы… Да… Там-то мне и принесли этот зуб дракона, а заплатил я за него сущие гроши… каких-то несколько жалких медяков… Хе-хе…
— Это зуб дракона?
– удивилась Ника, теперь уже по-новому, взглянув на то, что сперва приняла за рог.
— Да, он самый. Только, видишь ли, из-за рун, что покрывают его, я не смог определить, какому дракону он принадлежал. Я хотел отослать его в Шед, магу Хеннелору, уж он-то разбирается во всем, что касается драконов. Ему ли о них не знать…
— Но…
— А ты, что здесь делаешь?
– вдруг очнулся старик. — Разве тебе не пора давно быть на кухне?
— Но, я не кухарка. Я пришла насчет…
— Знаю, или ты считаешь, меня беспамятным стариком?
— Конечно, нет…
— Со мной, между прочим, считается сам Сэмюэль Борким…
— О!
– Ника была уже совсем сбита с толку.
— Да… а он, не какой-то там, купчишка, а сам глава гильдии суконщиков… Да. Так вот, мальчишки той деревни нашли этот зуб возле каких-то пещер. Я, одно время попытался прочесть руны на нем, но потом забросил это занятие, а после и вовсе позабыл о зубе. Но точно помню, что из всего, что мне удалось разобрать на нем, было имя Зуфф. Ты и сама можешь посмотреть, глаза-то у тебя помоложе будут и зорче…
Чтобы не обидеть чудака, Ника, внутренне содрогаясь, взяла зуб дракона, повертев его так и этак. Размеры его впечатляли, и по всей покрывавшей его, пожелтевшей потрескавшейся эмали, шли витиевато вырезанные
— Видишь, у самого его острия, с трех сторон вырезано имя Зуффа… - ткнул пальцем в стертый клык, Криспиан.
— Я ничего не могу разобрать, — Ника поспешила вернуть зуб архивариусу.
— Кухарка, — безнадежно махнул на нее рукой старик. — Этот драконий зуб был предназначен для Зуффа.
— А вы сможете, поподробнее разобрать, что здесь написано. Может там указано, куда надо было его доставить.
— Конечно. А тебе это зачем? Почему ты до сих пор не на кухне?
— Знаете, что! Давайте я состряпаю вам обед, а вы прочитаете руны. Идет?
— Кто?
– старик вытянул морщинистую шею к окну, поправляя, съехавший на бок, ночной колпак. — Я никого не жду…
— На кухню “идет” кухарка, — вздохнула Ника, моля про себя, чтобы хватило ей терпения, — а вы читайте руны.
— Ступай на кухню. Не твое дело указывать мне… - беззлобно проворчал Криспин, не сводя глаз с зуба и нежно поглаживая его.
Аккуратно прикрыв за собой дверь, Ника спустившись по лестнице, вошла, в находящуюся под ней, темную с потемневшим от копоти и чада, потолком. При свете маленького оконца под потолком, Ника разглядела, сложенный из камня очаг, с чугунной плитой сверху. Над ней, на свисавших с потолочной балки крюках, свисали сковороды и котлы. Ника заглянула в небольшой чуланчик, где хранилась мука, мясо и овощи. Ища чем бы растопить печь, Ника думала, что недаром в мудрой сказке, говорится: “сначала напои, накорми, а потом расспрос держи…”. Над нею, что-то, то ли упало, то ли громко хлопнуло. Она выпрямилась, с тревогой прислушиваясь. Может Криспиану стало плохо, может у него голодный обморок? Потянуло запахом гари и она растерянно глянула на холодную печь, которую так и не успела растопить. Бросив кусок мяса и котел, Ника понеслась из кухни: лестница вовсю полыхала бледно зеленым пламенем, обжигавшим своим холодом. Ника начала звать Криспиана, но в ответ из дверей кабинета, полыхнули языки зеленого пламени. Она выскочила за дверь, что бы позвать на помощь, однако возле дверей уже начал собираться народ. Узкий фасад дома архивариуса, зажатый с двух сторон соседними домами, был объят густым черным дымом, с прорывающимися сквозь него зелеными языками пламени. Вздувалась, лопаясь, синяя краска на балках дома. Со звоном лопнуло стекло круглого слухового оконца, над лестницей.
— Там архивариус!
– кричала Ника, указывая на окна — Надо спасти его!
— Кто ж, туда полезет. Видишь уже поздно. Там, вон какой жар. Уж и косточки его давно испепелило — философски отозвался крепкий мужик, с жадным любопытством, наблюдая за горящим домом и людьми, бегающими и суетящимися возле него.
Забил в набат колокол на башне ратуши.
Кто-то бежал к колодцу на соседнюю улицу, сетуя, что фонтан забит, а то бы, куда как ближе и быстрее было таскать из него воду. Кто-то помогал жильцам соседних домов выносить вещи. Толпу, толкающей и сжимающей со всех сторон Нику, беспокоило одно: как бы огонь не перекинулся на соседние дома и, быстрее пожара, распространявшийся слух, что дом архивариуса подожгли. Кто-то видел, как в его двери, ранним утром входила простолюдинка. Кто-то, рядом с Никой, трагически понизив голос, рассказывал, что тетушка Грейс, идя по утру на рынок, заметила девицу простолюдинку, которую наставлял человек в черном плаще. Не иначе маг. Эту мысль, сразу же подхватили стоящие вокруг. Ведь стоит только посмотреть каким странным зеленоватым огнем горит дом архивариуса и не смотря на его сильный жар, ни одна искорка, однако, не упала на соседние дома, храни Вседержитель наш город. К пожару, через толпу пробирались стражники.