Жена двух мужей
Шрифт:
Молчание в трубке означало одно – мамуля в шоке. Затем негромкое покашливание – и признак возвращающегося критического мышления – вопрос.
– А при чем здесь мудрость? Ты уже не маленький, я уверена, что на пустышке ты не женишься, так что выбор твой приму.
– Мудрость – это к другому вопросу. Скажи, пожалуйста, может человек раскаяться в своем поступке? И можно ли простить предательство?
– Простить нужно по-любому, потому что это твоя боль. Она тебе мешает жить. И другой человек – не твоя собственность, не твое продолжение. Ты не можешь требовать, чтобы кто-то
Тааак… Петрович, кочерыжка старая, таки проболтался, что я Аленой интересовался. Или это она о себе? Если так, то мой план – конфетка! Лишь бы двойной морали не получилось.
– Так, значит, ты простила папу?
– А разве речь обо мне? – немного растерявшись, мама попыталась уйти от ответа.
– Ну ты тут такую выкладку сделала, что к любому подойдет. Так да?
– Я поняла, что сама виновата. Я в школе пропадала, и домой тетрадки тащила и сама еле тащилась, а отцу не очень много внимания уделяла. Скорей бы до кровати добраться. Вот и получилось, что получилось. А женщина должна прежде всего с мужем ласковой и внимательной быть.
Неожиданный поворот, ничего не скажешь. Вспомнил Алену, какой она была, когда только привез в Москву – уставшая от жизни, боявшаяся, что что-то не так сделает, с грустными глазами. И сейчас – почти шаловливая, посвежевшая. Вот вам и ответ – нельзя женщине впахивать, как конь на пашне.
– Мам, вот тут ты не права. Отец не копейки зарабатывал. Почему не настоял, чтоб ты не брала лишних часов?! Работала б на ставку, и на мужа время находила б!
– Ну я же не могла подвести коллег? Если некому было вести?
– Ага-ага! У кого нет коня, садитесь на меня?! Так?! Я же смог тебя заставить?!
Почти детская злость на отца, уже давно пережеванная и переваренная, вдруг опять откуда ни возьмись, подняла голову.
– Я тогда была упрямой, и отец не хотел со мной ругаться.
– Возвращаемся к нашим баранам. Значит, ты простила его?
– Простила. И давай закроем эту тему.
«Э нет, мамуля, все только начинается», - ухмыляюсь я про себя, и готовлюсь морально к еще одному разговору. И хотя пострадавшая сторона – это мама, но отцовские обидки тоже пальцем не размажешь.
Однако, на удивление, он не выказал никакой тревоги. Либо не хотел показать, либо тоже посчитал, что я большой мальчик. Он лишь лаконично спросил: «Помощь нужна?»
И получив отрицательный ответ, тут же попрощался.
А может, он отключился, чтобы не показать, насколько ошарашен? Но этого я точно не узнаю.
Глава 24
А вот что я просто обязан узнать, так это все о сегодняшней ночи. Вернее о реакции Алены, о ее словах. «Люблю тебя..», не сказала, а скорей продышала она. А я сбежал, трусливо и безответственно. Но разговор с мамой еще больше расшатал неприступные стены, ограждающие мою душу от боли и привязанностей.
Но как заговорить об этом?! Опять сделать вид, что пьян в лохмотья и мне море по колено? Иначе как подступиться к чужой жене? Оставшиеся месяцы контракта трахать ее, зная, что она может уйти? Прикипеть всем сердцем, телом и душой, а потом опять отрывать с кровавым мясом?
Нет, хватит прятать голову, как страус. Строгов я или где? И чтоб не передумать, набираю Алену.
– Ну как ты? – сначала я хотел сделать вид, что ничего не помню, но сейчас все стало на место. Я не пацан. И вопрос задаю именно с провокационной целью. После ее долгого воздержания мое вторжение голодного варвара наверняка отдается болью при каждом шаге. Да и следов оставил немало на ее теле, как клеймо собственника.
– Ты о чем? – ее голос внезапно охрип. Моя ж ты девочка! И тот самый варвар – завоеватель сейчас победно потирает руки. Она не ждала, что я вернусь к теме нашей близости. Но нежданчик – это мое второе имя.
– Я не слишком был груб?
Я гад, наверно. Раньше чуть не кончал от мысли, что заставлю Алену страдать, мучиться от моего безразличия и холодности. Сейчас меня прет от одной мысли о ее смущении. Черт! Она так мило краснеет! Теряется, как невинная девочка.
Мое удовлетворенное Эго сыто икало и почесывало пузико – она не знала, что сказать. И я помогаю ей, еще больше вгоняя в краску.
– Тебе больно?
– Терпимо, - наконец она собралась с духом.
– Вот и хорошо. Сегодня съезди в СПА, массаж, уход там… всего чего можно. Тебя водитель отвезет, я сам туда иногда на массаж заглядываю. Потом купи платье, туфли, белье – мы завтра ужинаем с компаньонами.
– Я без СПА обойдусь и без массажа, - запротестовала Алена.
– Надеюсь, ты не мои деньги решила сэкономить? – я опять заставляю ее озвучивать щекотливую тему. Конечно, она стесняется следов на теле от моих жадных пальцев и губ. Я это понимаю, но хочу услышать.
– Нет, не сэкономить, - получаю нерешительный полуответ.
– Тогда не выдумывай.
– Сава…., - и опять моя девочка не знает, как сказать.
– Что?
– Я не могу. У меня на бедрах следы. И на груди, - наконец скромница отваживается озвучить свои стесняшки.
– А ты плохая девочка себя рассматривала в зеркало?- Мой рот непроизвольно разъезжается от уха до уха. Я никак не наиграюсь. Никогда раньше мне не доставляла особого удовольствия вот такая интригующая часть любовных игр. – Не переживай. Меня там все знают, так что только позавидуют тебе. Договорились?
Представляю, как Алена сейчас краснеет и бледнеет от неловкости, и чувствую себя бессовестно счастливым.
– Договорились, - неуверенно ответила она.
– Завтра за тобой заеду в шесть. Будь готова, - я едва удержался, чтоб не добавить «Целую»