Жена двух мужей
Шрифт:
– Сначала мы покормим лошадок. Я посушила сухариков и захватила яблок, - Алена сказала «мы покормим», и это сначала пролетело мимо уха, потому что я, как всегда, схватывал суть дела.
– Так вот что в рюкзаке такое тяжелое!
– Не только. Мы устроим небольшой пикник. Я взяла еще термос с кофе. Самый большой кайф – это перекусить на природе, - Алена поделилась еще одним пунктиком жизненной радости.
Да, мой последний пикник и был еще в той, прошлой жизни. А потом несколько лет каторжной работы и после того, как стал на ноги - отдых где-то далеко. А вот так, в лесу,
На светском рауте всегда есть возможность дистанцироваться от неприятных людей, на природе же можно только уехать. Должна быть душевная близость, чтобы разделить это удовольствие.
Душевная близость..друзья…Вот их –то у меня и нет. Есть надежные партнеры, приятели. И хотя они меня часто приглашают на свои торжества, нас разделяет стена моего одиночества. В тесную компанию Лори не возьмешь, после алкоголя может что-нибудь отчебучить – красней потом. Ее же и на пикник не вытащишь.
Даже смешно представить эту холеную самку, ковыляющую по песку на каблуках. Сразу началось бы"Господи, так сыростью тянет!" , «Иу! Здесь комары!» Ну да, живут они здесь, куда ж деваться?! С ума сойти! А когда я в последний раз ходил босиком по траве? Мог ведь хотя бы во дворе! Есть же газон!
Я опять утонул в своих мыслях, забыв, куда я еду и с кем. Вот она – плата за успех. Можешь себе позволить много чего, а простые радости недоступны. И только сейчас, благодаря Алене, я смогу прикоснуться к настоящему, тому, что не терпит фальши и негатива. Лошади и природа…
– Прости, просто для меня это так неожиданно, что я против воли утонул в своих воспоминаниях. У меня от одной мысли о лошадях в душе что-то перевернулось. Спасибо тебе за сюрприз. Он удался.
– Так мы ж еще не приехали? – Алена удивленно взмахнула ресницами.
– У меня и так радости полные штаны от предвкушения.
– Я так и знала, что все предусмотреть не получится… Надо было запасные брать. Думаю, будет еще от чего радость получить.
Алена улыбнулась так проказливо и одновременно невинно, что я снова увидел в ней молоденькую девчонку, в которую был влюблен без памяти.
– Интригуешь?
В ответ она снова засмеялась, и от этого мрачные многолетние ледники моей обиды начали таять в ускоренном темпе.
Алена не обманула. Сюрпризов она мне отсыпала от души.
Первое, что меня просто поразило – она безбоязненно гладила выбранных нами лошадок по шелковистым мордам, кормила с руки припасенными вкусняшками и разве что не целовала их.
Но если это меня удивило, то от следующего ее действия я едва не уронил челюсть. Она так ловко запрыгнула в седло, будто в нем родилась. Ласково потрепав по шее белоснежную арабку, слегка сжала ногами бока лошади, и та пустилась рысью по огороженной площадке.
Я не видел ничего более впечатляющего. Полное единение изумительно красивой лошади с такой же всадницей. Я не верил своим глазам – Алена держалась так уверенно, будто с детства занималась конным спортом. Но кроме уверенности,
Зрелище настолько меня захватило, что я забыл где и для чего. Из ступора меня выбрал мой вороной. Очевидно, ему тоже хотелось размяться, поэтому он решил, что лучший способ привлечь к себе внимание – обслюнявить ухо временного хозяина.
Сделав круг почета, счастливая и сияющая Алена остановилась возле нас.
– Алена, ты ж лошадей боялась?! Как сейчас? – я даже не смог до конца сформулировать мысль, но она меня и так поняла.
– Я решила, что страхам нужно смотреть в лицо. И как только.., - она запнулась, нервно куснув губу. Очевидно, ответ был не подготовлен, и она слегка растерялась. – Как только закончила институт, сразу записалась в конно-спортивную школу.
А я впервые почувствовал, что у меня есть сердце. Оно до боли сжалось и, забывая ритм, забилось, рваными толчками прокачивая кровь.
Я идиот! Алена просто стеснялась сказать, что у нее нет денег на лошадей. А от меня деньги она не брала. Я закидывал ее конфетами, игрушками, водил в кино, баловал, как маленькую. И когда я уехал, она вышла замуж за Полуянова, и тогда позволила себе это удовольствие.
Горячая волна сожаления окатила меня, забив дыхание. Черт! Это со мной она должна была познавать что-то новое, со мной связывать самые яркие моменты! А я все просрал…
Боясь, что от восхищения начну ронять слюни, как больной Паркинсоном, я запрыгиваю на своего вороного и чувствую, как душа, словно орел, парит. Мне легко и свободно. Вот именно здесь и сейчас нет высасывающего позитив болота рутинных дел, здесь никому не нужно звонить, ни с кем договариваться. Я пришпорил Красавчика, как его звали по паспорту, и задиристо улыбнулся Алене.
– Ну, командуй, фельдмаршал! Ты ж наверняка присмотрела место для пикника?
– Да, здесь есть небольшое озеро. Я узнавала. Прямо по этой дороге, потом на развилке налево.
– Рысью или шагом?
– Ага, ты б еще спросил – инструктора будем брать, чтобы под уздцы вел лошадок?
– А знаешь, я бы с удовольствием вел твою белоснежку за повод.
Черт! И это я вслух сказал?! Признался открытым текстом, что хотел бы опекать ее, заботиться. Это, наверно, воздух так пьянит, что из головы весь здравый смысл в обнимку с самоконтролем сваливают, не предупредив.
Алена кинула испуганный взгляд, будто я предложил какую-то непристойность. И я понимаю, что предложил бы. У меня кровь закипает, как у юнца, не только, когда я рядом с ней, а и от одних мыслей.
Сейчас бы пустить шагом лошадей, приблизиться к Алене, обнять и вытащить из седла, посадив к себе. Как пленницу, как свою собственность. Увезти туда, где нет долбанного прошлого. Где нет записки и ее недомужа.
Опять скатываюсь в самокопание и отравляю себе прекрасные мгновения. Такой раздрай не отпускает, пока мы не доезжаем до развилки. Сворачиваем налево и через пару километров снова захватывает дух. Ласковая гладь озера в окружении сосен словно гипнотизирует.
Мы переглянулись с Аленой – в ее глазах тоже сверкал восторг.