Жена хранителя теней

Самсонова Наталья

— Доброе утро. — Дан склонил голову, и я в ответ широко улыбнулась:

— Доброе утро. Венсар, как вы себя чувствуете?

Тень замешкался, после чего негромко ответил:

— Стабильно истаиваю, скорость рассеивания тела… То есть все хорошо, квэнти Лиарет.

В этот же момент я заметила, что Венсар какой-то полупрозрачный. Еще не как призрак, но и с человеком его уже не спутать.

— Мы изучили замковую библиотеку, — сказал Дан, когда мы все сели за стол. — Но ничего подобного тому артефакту не нашли. Только косвенные отсылки к запрещенным

книгам Срединной Империи. Ты должна была стать Хранительницей Знаний, может, наталкивалась на упоминания о подобных вещах?

Коротко улыбнувшись, я положила на стол свой рисунок.

— Сегодня ночью я полностью восстановила в памяти то, что произошло в подвале замка Хранителя Закона. Это — рисунок круга, с помощью которого удерживали Венсара. Этот затемненный участок — я не видела эту часть, поэтому и не могла вспомнить. Ринари говорит, что это старый артефакт для удержания потустоРоних сущностей, не новодел. В Онхельстере есть три таких круга, они лежат в сокровищнице, книги с описанием ритуалов отсутствуют.

Данриэль с чувством выругался и тут же передо мной извинился. А я, глядя на него, поняла, что мы с Ринари как-то неправильно отнеслись к этому артефакту. Неужели он действительно может быть опасен? Неужели те проклятые книги, которые должны были охранять Даллеро, всплывут здесь, на Севере?

— Вы абсолютно в этом уверены, квэнти Лиарет? — настороженно спросил Венсар.

Я удивилась и с некоторой обидой отозвалась:

— Это было частью моего обучения. Я могу любое воспоминание призвать в свой сон и прокрутить его там столько раз, сколько потребуется.

И, чуть помолчав, с сожалением добавила:

— Но вспомнить то, чего не видела, не могу. Увы, это невозможно. Почему вас так встревожило назначение этого артефакта? Что в нем плохого?

Говоря все это, я заранее знала: ответ мне не понравится. И так оно и получилось. Данриэль, потерев переносицу, со вздохом произнес:

— Многие путают потустоРоних сущностей и слепки душ умерших людей. Последних легко призвать простейшим ритуалом. Для этого даже не нужны старые артефакты, достаточно вещи усопшего или крови ближайшего родственника. ПотустоРоние сущности — это Тени, и да, духи Разлома тоже относятся к ним. Мы всегда скрывали это.

— Почему? — Я нахмурилась. — Я не понимаю.

— Люди, даже после смерти, не выходят на изнанку мира, — вместо Дана ответил Венсар. — Это прерогатива духов и тех, кто прошел перерождение через Зеркало Теней.

— Это было величайшей нашей тайной, — с горечью произнес Дан.

Он великолепно держал лицо, но я каким-то внутренним чутьем ощутила: ему больно. Он представил нечто ужасное, нечто отвратительное. Представил и поверил.

— Да, но много ли специалистов, способных это доказать? — с легкой ехидцей спросила я. — Без книг ничего не доказать. А если Хранитель Закона обнародует книги, то возникнет вопрос: откуда они у него?

— Купил, — пожал плечами Венсар.

— Дело в том, что из Онхельстера пропали запрещенные

книги, — напомнила я. — Это может быть что угодно, но! В сокровищнице лежат такие же кованые круги, Наставница их узнала.

— Когда пропали книги? — деловито спросил Венсар.

Я не успела ответить, Дан, криво усмехнувшись, произнес:

— Слишком давно, чтобы получилось обвинить Корвуса. Ладно, нам остается только ждать и надеяться, что Корвус не сошел с ума. Если Зеркало исчезнет, Север будет поглощен духами Разлома.

Я промолчала, но подумала о том, что алвориг Версой давным-давно сошел с ума. И что-то мне подсказывает, он рехнулся до того, как встретил Талану Риасой.

— А как они познакомились? — спросила я, думая о Талане и Корвусе.

— Кто? — недоуменно переспросил Данриэль.

— Корвус Версой и Талана Риасой, — чуть смущенно пояснила я.

— Дан не знает — хмыкнул Венсар. — Точнее, он знает лишь то, что видел. А мы там, в Харн-Таэссе, давно уже все обсудили, и не по одному разу. Талли изначально собиралась стать боевым магом, она поступила в Сагертскую Военную Академию, где и познакомилась с Версоем. Он читал несколько лекций для первокурсников. Она не знала, что приглянулась ему. Но через пару недель ее отчислили по надуманному поводу. Сразу после этого Версой позвал ее в школу Стражей Закона. Но Талли хотела защищать Север делом, а не словом.

— Вот как она здесь оказалась, — задумчиво произнес Дан. — Она не любила говорить о том, что ее привело в Таэсс-Харн. А у нас не принято спрашивать. Все решает Зеркало, каждая Тень имеет право на личную тайну.

— Но алвориг Версой все равно просил тебя не допустить Талану до Зеркала, — медленно произнесла я.

Дан согласно кивнул и со злостью произнес:

— Даже сейчас, зная, к чему мой отказ привел, я бы все равно поступил так же. Только Зеркало решает, кто достоин стать Тенью. Я никому не могу отказать в попытке.

— Случалось такое, что Тенями становились те, кто ни разу не держал в руках оружия, — кивнул Венсар и добавил: — Я, например. Я был мельником, и моя семья была уничтожена духами. Оставив мельницу двоюродному брату, я пришел в Таэсс-Харн. Я так-то не рассчитывал стать Тенью. Думал, буду на подхвате. Но Зеркало признало меня. И я такой не один.

Я молча склонила голову, отдавая дань мужеству Венсара. Не каждый решился бы на такое.

— Если мне будет позволено, то я уйду в подвал, — тихо сказал Венсар. — Вам, кажется, нужно поговорить.

Я вздрогнула, а Дан, криво улыбнувшись, кивнул:

— Да, надо. Иди.

О чем Данриэль хочет поговорить? Мое поведение в замке Хранителя Закона принесло свои печальные плоды?

По въевшейся в кровь привычке я начала судорожно вспоминать все, что могло вызвать у Дана гнев. Ведь с «нам надо поговорить, Лиарет» начинались все самые отвратительные разговоры с отцом. При которых всегда присутствовала мачеха. Правда, она никогда не встревала, просто изображала из себя молчаливое осуждение.