Жена из прошлого

Янова Екатерина

Глава 28

Прошел почти месяц после аварии, и сегодня меня наконец выписывают. Я просто мечтаю попасть домой, потому что больничные стены и запахи меня уже просто достали. Егор настоял, что заберет меня и Антона к себе окончательно, и чтобы я даже не думала возвращаться в свою квартиру. Тем более, оттуда намного ближе к клинике, куда мне предстоит почти каждый день ездить на процедуры. Антону тоже удобнее добираться до школы, он согласился переехать к Егору с радостью, особенно после того, как посмотрел саму квартиру, и Егор показал ему свободную комнату, которую пообещал

отдать сыну и переделать все так, как он хочет. Ребенок был в восторге. Пользуясь тем, что я в больнице и не могу приструнить этого маленького террориста, он уже выпросил у Егора новый компьютер и кучу игрушек, когда они вместе пошли в торговый центр. Я пыталась отругать обоих, но Антон просто надулся, а Егор посмеивался с этой картины.

Мама вчера уехала домой. Все это время она жила в моей квартире и присматривала за Антоном. Я была ей очень благодарна за это, но хорошо, что теперь все ее наставления и советы я буду слушать только по телефону. Это определенное облегчение.

Чувствовала я себя намного лучше, ко мне начали возвращаться силы. Сейчас я уже уверенно передвигалась по палате, не испытывая той жуткой слабости во всем теле. Хотя гипс, конечно, сильно ограничивал движения, но я уже чувствовала себя человеком, а не обездвиженной куколкой гусеницы, обмотанной бинтами и трубками.

Хотя все еще свежо в памяти. Если бы не Егор, даже не знаю, как бы я пережила все это. И самое страшное для меня было узнать, что все это подстроил мой бывший муж. Я испытала настоящий шок, когда Егор сообщил мне об этом. Об участии Ларисы он рассказал тоже, но это меня не особенно удивило. А вот от Виктора я такого все же не ожидала. Да. Отношения у нас испорчены навсегда, но пойти на убийство, зная, что ты оставляешь сиротой своего ребенка — это уму не постижимо.

Дверь скрипнула, на пороге показался Егор, в руках он нес пакет с теплыми вещами для меня, потому что на улице сильно похолодало.

Он быстро пересекает палату, ставит пакет на диван и направляется ко мне.

— Привет, моя хорошая! — целует меня в губы, обнимает.

— Ты как будто соскучился! — подначиваю я.

— Еще как!

— Боже! Я должна тебе уже надоесть.

— Ни за что.

Позже я уже готовая к выходу сижу на кровати, Егор пошел за выпиской. Я смотрю на свою руку, вернее на кольцо, которое теперь красуется на пальце. Вспоминаю, как Егор подарил мне его. Это случилось через пару дней после того, как я пришла в себя. Я тогда только начала понимать, на каком я свете, Егор для меня был каким-то ориентиром. Доказательством, что я еще жива, и мне нужно всеми силами бороться за жизнь. Каждый раз, когда не видела Егора рядом, меня одолевали тревожные мысли, что он все-таки оставил меня, что ему надоело возиться и разгребать мои проблемы. Я ничего не говорила, мне кажется, он почувствовал сам, что я на грани.

В тот день мне было очень плохо, я чувствовала себя слабой, совершенно беспомощной. Только что ушли мама и Антон. После их посещения мне стало еще хуже. Так тяжело было смотреть на сына, я хотела его подбодрить, сказать, что все будет хорошо, но у меня не было для этого ни сил, ни уверенности.

В тот вечер, когда мы остались с Егором одни, в коридорах перестали бегать сотрудники и пациенты, больница погрузились в сонную тишину, меня начало одолевать отчаяние. Я чувствовала, что не справляюсь, усталость и боль одерживают верх надо мной. Именно в этот момент Егор достал из кармана маленькую бархатную коробочку, в которой лежало потрясающей красоты кольцо. Он рассказал, что собирался надеть мне его на палец в тот самый роковой день, когда случилась авария. В тот момент, глядя в глаза любимого мужчины и на сияющее кольцо, мне снова отчаянно захотелось жить и бороться.

Это украшение подарило мне дополнительные силы. Мне оно стало очень дорого, и дело вовсе не в брильянтах, я никогда не была особым ценителем украшений. Даже если бы кольцо стоило копейки, с того момента для меня оно стало бесценным. И потом каждый раз, когда силы снова хотели покинуть меня, я нащупывала на руке украшение, грела его пальцами, и как будто подпитывалась так необходимой мне энергией. Вот и сейчас я набиралась сил, чтобы вступить в новый этап.

Егор вернулся с выпиской, а потом все закрутилось, завертелось. Мы поехали домой. После больничных стен я жадно взирала на яркие огни и краски города, звуки казались слишком громкими, суета начала понемногу утомлять. Но я чувствовала, что наполняюсь жизнью, а светящийся взгляд Егора добавлял мне радости от предвкушения перед возвращением домой. Мне уже хотелось быстрее закрыться от этой суеты в безопасности домашних стен, почувствовать умиротворение домашней обстановки, где рядом только родные люди, по коридорам не ходят вечно недовольные медсестры, а за стеной не вздыхает больной сосед.

Только тихого возвращения не получилось. Перед подъездом нас ждали друзья. Наташка и Костя, с ними улыбающийся Антон. У него в руках огромный пучок воздушных шариков, у Кости букет, а у Натахи шоколадный торт. Завидев нас, они оглашают улицу громкими воплями, поздравлениями, пожеланиями. И вот мне уже не хочется тишины. В сердце разливается приятное тепло, мы обнимаемся, шутим, смеемся. Я чувствую себя снова счастливой, молодой и влюбленной…

Поэтому, когда раздается громкий хлопок, я даже не успеваю понять, что это и откуда. Чувствую только, как кто-то хватает меня и утаскивает на землю, заставляя пригнуть голову и сесть за стоящий у подъезда автомобиль. Тут же ко мне прижимается испуганный Антон, а я как в замедленной съемке вижу, как разлетаются воздушные шарики, поднимаясь вверх, словно разноцветные брызги. До меня постепенно доходит, что в нас только что стреляли.

Растерянно оглядываясь, я понимаю, что не вижу Егора и Костю. Зато вижу Наташу. Она подползает ко мне, матерится:

— Что за хрень! Бл*ть. Вот не судьба нам шоколадный торт поесть! — ругается она, смотря на торт, который валяется на асфальте. Выглядывает из-за машины.

— Что там? Где Егор? — спрашиваю я. Тоже пытаюсь выглянуть, но Натаха не дает.

— Сиди, куда собралась. Нормально твой Егор. Промазала эта курица белобрысая. Костя молодец, уже скрутил ее. Щас еще я пойду ей маску из остатков торта на рожу намажу. А лучше прямо ею асфальт вытру.

Я понимаю, что она говорит о Ларисе. Кому еще может понадобиться устроить такое.

Натаха поднимается на ноги, я все же подползаю к краю, выглядываю. В нескольких метрах на земле лежит Лариса лицом вниз. Рядом валяется пистолет. Сверху, заломив ей руки за спину, сидит Костя. Кажется, чем-то связывает ей руки. Егор рядом сидит на корточках. Она что-то говорит ему, я не слышу, только вижу лицо. В глазах мольба и… любовь. Я знаю этот взгляд, полный обожания. Егор что-то отвечает резко, я не слышу, только вижу, как меняется лицо Ларисы. Оно кривится, искажается злостью. Она пытается сбросить с себя Костю.

Я неуклюже поднимаюсь, гипс мешает.

— Сиди здесь, — строго говорю Антону.

— Мама, ты куда? — испуганно спрашивает он.

— Сиди! Я сейчас.

Подхожу ближе. Егор видит меня, быстро подходит, пытаясь увести. Лариса видимо заметила меня тоже. Костя как раз поставил ее на ноги, продолжая удерживать за связанные руки.

— А вот и наша неубиваемая Вероника! — доносится до меня ее мерзкий голос. Егор пытается взять меня за руку, чтобы увести, но я не даю. Мне есть, что сказать этой курве. У меня в душе неожиданно поднимается такая злость!