Жена князя Луны
Шрифт:
– Красота, – мечтательно произнесла госпожа Хемм и вытащила из воздуха бутылку вина. – Мы должны это отметить.
– Ага, – вяло отозвалась госпожа Льефф. – Мне как-то не очень хорошо.
– Ну это нормально. Во-первых, ты ждешь свою адскую недельку, а во-вторых, мы очень славно потрудились и мне, если честно, тоже нехорошо. Предлагаю завалиться на ковер в гостиной и отметить то, что у нас теперь эта самая гостиная есть.
– Я буду свой настой, его уже пора начинать принимать, – улыбнулась Арфель.
– На тебя как на собутыльника вообще рассчитывать нельзя, – фыркнула Каэль. – Потому я и
Госпожа Хемм скорчила смешную рожицу и осторожно спустилась с крыши по новой шаткой лестнице. Эта жуткая пародия на порядочную лестницу позволяла легко и быстро выбраться с чердака на конек крыши. Вот только у них уже не оставалось сил, чтобы сделать что-то приличное, а посему временно был изобретен заменитель из слюны и палок. Правда, Арфель боялась, что этот заменитель простоит до тех пор, пока не развалится, ведь нет ничего более "приживающегося", чем "пусть пока так постоит, а потом нормально сделаем". У нее весь особняк по такому принципу отремонтирован.
– Но ведь действительно стоит, – сказала Каэль и добавила: – Ты вслух сказала.
– Но лестница опасна, она словно обладает собственной волей и желает нам смерти, – забавно округлила глаза Арфель.
Пожав плечами, Каэль посмотрела на лестничного уродца и честно сказала:
– На ее месте я бы тоже желала нам смерти. Но! Мы не она, нас двое, и мы сильней, а значит, победим.
На самом деле чердак уже больше нельзя было назвать чердаком. Теперь это была просторная личная гостиная двух подруг. Особняк госпожи Льефф обзавелся «полу-третьим этажом», правда, поднимись сюда кто-то выше среднего роста… Что ж, ему бы пришлось согнуть спину и вжать голову в плечи.
Каэль потянулась, взмахнула рукой, и на пушистый ковер, устилавший пол, слетелись все думочки и подушечки, что в изобилии покоились на диване и двух креслах. Подруги с удобством устроились на полу, а Арфель подтянула себе под поясницу сразу две думочки, на что подруга ее тут же подколола:
– Старость пришла?
– Она самая, – ничуть не обиделась госпожа Льефф и левитировала поближе вазочку со сладостями.
Они молча уплетали конфеты, пили кто вино, а кто настой и время от времени вздыхали. Говорить не хотелось – да и зачем? Если тишина такая уютная и не давит, то грех ее нарушать.
– А ты знала, что оборотни забирают своих детей в Дол? – спросила вдруг Каэль.
– Ты чего вдруг? – оторопела госпожа Льефф.
– С моего места виден дом господина Тарса. Его жена понесла от оборотня и в итоге уехала в Серый Дол. Он не дал ей развод, а теперь локти кусает. По нашим-то законам он не разведен, значит, жениться по новой не может, – хихикнула Каэль. – А достать госпожу Тарс в Сером Доле руки коротки.
– А она просила его отпустить ее? – заинтересовалась Арфель.
– Да откуда ж я знаю, – возмутилась госпожа Хемм. – Я вспомнила-то про него только потому, что с крыши их дома неслабо так навернулась в густой малинник. Госпожа Тарс не хотела отдавать ребенка и выбралась с ним на крышу. Кричала, что лучше умрет вместе с ним. Я тогда практику проходила, ту, на которой потом с мужем познакомилась.
Арфель взяла конфету, развернула, откусила и задумчиво сказала:
– А ведь правда, у нас же повсюду должны быть полукровки. Где они?
– В Сером Доле или казнены, –
– Ко мне?!
– Ну травница – это почти целитель.
– Ничего себе "почти", это самое "почти" равняется десяти годам дальнейшего обучения, – проворчала Арфель. – И не забывай про пятилетнюю практику и обязательную покупку лицензии. Так что меня от целителя отделяет пятнадцать лет, пятьсот золотых и две меры колдовской силы. Поскольку меня сколько ни учи, толку не будет.
– Не ворчи, – отмахнулась Каэль. – Давай завтра на дикий пляж рванем? Хочу купаться, и не в дурацком платье, а нормально.
У Арфель потеплели щеки, нормально в понимании Каэль означало в исподнем. Но к таким выходкам госпожа Льефф была не готова. Хотя она тоже любила поплавать в теплой воде без дурацкого платья, но крайне редко себе это позволяла. Если только не выходила к лесному озеру. Вот только оно крайне редко бывало по-настоящему теплым.
***
Каэль не была бы собой, оставь она идею с диким пляжем. Маг-практик весь вечер провела за «вербальным воздействием»: уговаривала (ныла на одной ноте), угрожала (я выпью весь твой земляничный чай) и настойчиво убеждала (шантажировала плюшками с маком). В итоге уставшая донельзя Арфель согласилась, но тоже не просто так.
– Если ты отпугнешь всех остальных людей, – вздохнула госпожа Льефф и потерла ноющие виски. – Ты ужасна в переговорах. Серьезно, разве так можно?
– С тобой? Только так и можно. Я поставлю такой пугач, что все случайные мимо проходящие люди будут падать замертво, – пафосно возвестила Каэль.
– Пусть лучше убегают, – фыркнула Арфель. – Я не хочу, чтобы кто-то увидел меня в белье, даже если после этого он упадет замертво.
Каэль захохотала и поспешно уточнила:
– А у тебя есть нечто особенное? Так если со стороны смотреть, то все в пределах нормы.
– Ты поняла, что я хотела сказать, – буркнула покрасневшая Арфель. – Ключевое – белье. Я не хочу, чтобы по Ондиниуму ползли слухи о цвете моих… моего… Обо мне, в общем.
– Видела бы ты то, что в столице называют бельем, – закатила глаза госпожа Хемм. – Кружевная сказка. Кстати, я прикупила себе пару комплектов, могу показать.
– Спасибо, не нужно, – фыркнула госпожа Льефф.
– Зря, – пожала плечами Каэль.
Этот разговор состоялся вчера, и сейчас, стоя перед шкафом, госпожа Льефф корила себя последними словами. Надо было держать оборону и не соглашаться. Или предложить подождать пару недель и выбраться на несколько дней к лесному озеру. Все-таки дикий пляж довольно популярное место, туда отправляются купаться самые дерзкие девицы Ондиниума, и, соответственно, в кустах прячутся юноши. Не каждому по карману билет в телесный театр, а нравы в провинциальном городишке строгие. И близость к Серому Долу совершенно не спасает. Так что у бедных, но любопытных юношей (да и у мужчин тоже) не так много возможностей увидеть обнаженную женщину.