Жена криминального авторитета

Франц Анастасия

— У тебя есть другая? — осторожно и боязно, но тихо задаю свой вопрос.

Крадусь как маленькая мышка мимо ловушек, старательно обходя опасные участки и капканы, из-за которых моя жизнь может оборваться. Но в тот же миг понимаю, что должна знать всё. Пусть ответ ударит меня под дых, разобьёт, но я хочу знать правду.

— Что? — Марат удивлённо, я бы даже сказала, шокированно смотрит на меня.

Замирает. Всматривается в мои глаза, прищурившись. И в тот же миг его руки, лежавшие до этого на бёдрах,

сжимаются, причиняя мне лёгкую боль, и резко вжимают меня в себя, отчего я охаю и чувствую достаточно ощутимую бугристость подо мной.

— Ты чувствуешь? — говорит осипшим голосом, продолжая притягивать мои бёдра к себе.

Достаточно сильно, чтобы я смогла почувствовать всю силу того, как этот мужчина желает, хочет меня. Но тогда я ничего не понимаю…

Почему он отказывает от того, чего мы оба хотим, желаем? Может быть, во мне что-то не то?

— Чувствую, — осторожно киваю, а мои пальчики касаются его обнажённой кожи, слегка проводя по груди ноготками.

Марат шипит, ругается себе под нос. Чертыхается. Вижу, как его скулы сжимаются и ходят ходуном, словно он изо всех сил сдерживается. Но я не могу понять, почему? Что я сделала не так?

— Тогда какого… — ругается себе под нос, — ты говоришь, что у меня есть кто-то другой, если чувствуешь, насколько сильно я тебя желаю? Я же просто с ума схожу по тебе, девочка. Меня трясёт от тебя… Чувствуешь?

И я киваю, потому как действительно чувствую, как сильно его трясёт от того, что я нахожусь рядом с ним достаточно близко.

— Тогда почему ты меня отталкиваешь, Марат? Я не могу понять этого.

— Аврора, девочка, — одну руку опускает мне на щёку, ласково поглаживая.

Опускаю ресницы вниз, прижимаясь к его широкой и сильной ладони как можно ближе. Трусь о неё, как маленькая кошечка, желая ласки и нежности от этого человека.

— Я прежде всего думаю о тебе. Ты маленькая девочка, которая пережила такое… Уверен, тебе страшно и больно. Это сейчас ты так говоришь, но поверь, когда дело дойдёт до близости настолько… то ты испугаешься. И нет, не меня, — качает головой, чувствую, что всматривается в каждую мою чёрточку. — А именно близости, а я не хочу причинить тебе вред. Поэтому тебе нужно привыкнуть ко мне. К моей близости. Ты понимаешь меня?

Внутри от его слов щемит, давит, приносит боль. И я понимаю, что он делает это прежде всего для меня, ради меня. Но мне всё равно отчего-то обидно.

— Я беспокоюсь о тебе, Аврора. Я не хочу, чтобы ты меня боялась.

Распахиваю глаза и вглядываюсь прямо в его глаза, чтобы донести до него все свои чувства и мысли.

— Я тебя не боюсь, Марат. Ты единственный человек, которого я не боюсь.

Руки тянутся вновь к его шее, зарываются в волосы. Прижимаюсь к нему достаточно близко, сталкиваясь своим лбом с его.

— Я не помню тебя. Не помню,

что ты меня спас. А до этого я тебя. Но единственное, что я чувствую… Это то, что я тебе верю. Верю, как никому. И чувствую то, что никогда ни к кому не чувствовала.

— Аврора, — шепчет в ответ, зарываясь своей рукой в мои волосы, слегка сжимая, принося лёгкую боль. — У нас всё будет, девочка, но позже. Я хочу, чтобы ты ко мне привыкла, почувствовала меня. Я никогда тебя не обижу. Я всё для тебя сделаю, Аврора.

— Я тебе верю, Марат.

Только договариваю слова, как гостиную разрывает громкий звук мобильного телефона. Моего.

Вздрагиваю и пытаюсь соскочить с бёдер Зверева, но он крепко держит, не позволяя отодвинуться ни на сантиметр.

— Марат, телефон.

— Я слышу, но я хочу знать, что ты меня правильно поняла и не будешь додумывать в своей хорошенькой головке ничего того, чего и в помине нет.

— Марат, я тебя поняла, — говорю и вновь пытаюсь слезть с его колен, но на него не смотрю.

Мобильный замолкает, а спустя несколько секунд вновь начинает трещать. Беру его в руки, смотрю на дисплей. Тимур. Как же он вовремя позвонил.

Не говоря ни слова Марату, поворачиваюсь к нему спиной и иду на кухню, чтобы поговорить.

— Да. Привет, Тим, — отвечаю тихо, чтобы Марат не услышал, хотя тут и скрывать нечего. Всё равно разговор будет о моём муже и его состоянии.

— Привет, Рори. Ну, как там наш боец? Как рана?

Слегка поворачиваю голову назад, поглядывая на вход в кухню. Внутри щемит грусть, неприятное чувство и что-то ещё. Обида.

— Он хорошо себя чувствует. Я поменяла ему перевязку.

— Умница, Рори. Ты настоящая заботливая жена, — и в словах друга мужа слышу довольство и улыбку.

— Спасибо, Тим, — делаю паузу и говорю. — Тим, мне Марат рассказал, что я его спасла и этим поплатилась… Тогда, изнасилование… — на последних словах мой голос дрогнул. Говорить было тяжело.

— Да, это так.

— Тим, я не хочу, чтобы он из-за меня пострадал. Это же из-за меня в него вчера стреляли? И не говори мне о том, что это не так. Я хоть и маленькая, но далеко не глупая.

— Рори, в него действительно стреляли, но ты тут ни при чём, — говорит, но я-то чувствую, что эти двое мужчин врут мне.

Из-за меня Зверев затеял это. А я не хочу, чтобы он пострадал, спасая меня.

— Не надо, Тим. Я умею сопоставлять факты. Я не глупая и не дурочка. Не надо меня за нос водить.

— Никто тебя за нос не водит. Просто Марат боится за тебя и не хочет, чтобы ты пострадала. Это всё, что я могу сказать тебе. Будь благоразумной и не влипай ни в какие неприятности, — говорит

так, будто чувствует, что внутри у меня и чего я хочу. — Не усложняй нам дело. Всё, мне пора, я вечером позвоню.