Жена, любовница, подруга...
Шрифт:
Татьяна задумалась. Чему она сможет научить Тима? Ведь, кроме мужа, у нее не было других мужчин, опыт ее невелик. С Дмитрием все у них происходит по-простому, без фантазий и затей. И если быть откровенной самой с собой, то удовольствия в постели она никогда не получала. А может, Тима и учить ничему не надо? Как-никак, он – студент старшего курса: наверно, уже были учительницы. Татьяна выключила компьютер и, мечтая о Тиме, направилась в спальню. В кровати она чуть ли не физически ощущала его присутствие. Сладостные мечты помогли Татьяне получить наслаждение, какого не давал ей Дмитрий. И она совсем не обеспокоилась из-за долгого отсутствия мужа. Находясь под воздействием обильного застолья, после
Дмитрий долго брел вдоль Фонтанки и, поскольку ветер дул ему в спину, от Невы, чувствовал себя вполне комфортно. Да и изнутри он был порядком подогрет. Желание увидеть Ларису притупилось, но и домой возвращаться не хотелось. Дмитрий остановился у Египетского моста с четырьмя сфинксами, установленными на угловых тумбах. Неожиданно вспомнил то, что рассказывали о нем профессора в строительном институте. Сфинкс – фантастическая женщина с телом львицы и крыльями – была дочерью бабы-змеи Ехидны, подстерегающей в засаде прохожих. Дочь переняла повадки матушки, обосновалась в пещере горы недалеко от города Фивы и тоже цепляла путников, навязывая им загадку: «Кто ходит утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером – на трех?» Но путники все были бестолковые, правильного ответа не знали и гибли в когтистых лапах чудовища. Гора костей и черепов возвышалась перед зловещей пещерой. И только Эдип дал разгадку – человек! От досады уродливая львица-женщина бросилась в пропасть, но и в жизни Эдипа впоследствии было немало не только побед, но и огорчений.
Дмитрий некстати подумал, что в его жизни уже наступил день. Что именно теперь он, по мифу, занимает самое неустойчивое положение – держится на двух ногах. Его покачнуло. Тут же вспомнил другую историю, связанную с этим мостом. О том, как еще в царские времена по мосту двигалось воинское подразделение, и мост рухнул, когда солдаты достигли середины, будто бы из-за резонанса. На лекции, правда, рассматривались и другие причины: усталость и хладоемкость металла, образование внутренних раковин. Легенда о рухнувшем мосте тоже обратила его к размышлениям о крахе собственной жизни: работа напряженная, жена не понимает, любовница покинула. Он устал и начал замерзать. Да, Татьяна, без всяких на то оснований, считает его примитивным существом, неотесанным деревенщиной, к месту и без оного напоминая о том, что он вырос в райцентре. Почему она его всю жизнь шпыняет? Разлюбила? А любила ли вообще?
Дмитрий снял перчатки, подышал на озябшие пальцы и снова натянул их, затем ускорил шаг. На морозе хмель почти выветрился из его головы, но теперь в ней зашевелились непривычные мысли.
А может, Татьяна догадывалась, что он встречался с Ларисой? И тут же снова осудил жену: в постели холодна, как рыба, супружеский долг как тяжкую обязанность выполняет. Тут всякое желание пропадет. Тогда почему он остановился перед решительным шагом, не захотел оставить жену, скрепить отношения с Ларисой? Ведь она так стремилась к этому! Но что-то останавливало. И теперь трудно винить любовницу за то, что у нее лопнуло терпение, что она, назло ему, сблизилась с его подчиненным. Лариса, Лариса… Может, им стоит попробовать еще раз? Но сможет ли он простить ее за измену? Так и не найдя для себя ответ, Дмитрий ускорил шаг.
Он дошел до низовья Фонтанки, дальше просматривалась зимняя, белесая гладь Финского залива. Если бы не уродливые ангары, темные цеха судостроительного завода, скелет пустого стапеля, неподвижные башенные краны, закрывающие обзор, мечты Дмитрия уплыли бы в бесконечность. Но он не имел обыкновения грезить об абстрактном. Он шел и шел. И вновь оказался перед мостом. Этот мост заметно отличался от Египетского: четыре башенки и дуги массивных цепей, соединяющие
Поймать такси оказалось непросто. Они в этот глухой уголок заглядывали редко. Все же минут через десять удалось притормозить одного бомбилу на старых «жигулях». Дмитрий с наслаждением опустился на жестковатое сиденье, почти протертое до дыр, назвал адрес Ларисы и прикрыл глаза. Отсюда до Нарвских ворот – всего ничего, а там и до дома неверной подружки рукой подать.
Но поездка прервалась раньше, чем Дмитрий ожидал. «Жигули» поперхнулись, закашлялись – мотор заглох.
– Вот непруха! – воскликнул водитель, пожилой мужичок потрепанного, как и его машина, вида. Он открыл дверцу и выбрался наружу. Затем снова сунул голову в салон автомобиля и, обращаясь к Дмитрию, добавил: – Ты, друг, посиди, я взгляну, что и как. Но боюсь, что голубушке кранты. И куда я теперь? Все ремонтные службы небось празднуют. Да и какая служба возьмется за мою «старушку»?
Мужик продолжал по-бабьи причитать, уже открыв капот машины и что-то выискивая в моторе, подсвечивая себе фонариком.
Дмитрий озирался, высматривая на улице другую тачку. И вдруг – какая удача – мимо пронеслась машина канареечно-желтого цвета с шашечками на бортах и затормозила чуть впереди. Дверца ее раскрылась: на тротуаре показалась женская ножка, мелькнувшая из-под длинного платья. Дмитрий ринулся из застрявшей машины, но водитель схватил его за рукав: «А платить? Ты три квартала проехал?» Пока разбирался с оплатой, притормозившее такси газануло и умчалось. Дмитрий запоздало махал рукой и кричал, но было поздно. Такси и след простыл. Вышедшая из него пассажирка в короткой норковой накидке, с непокрытой кудрявой головой торопливо шла маленьким двориком, небольшим каре открытым к улице. Услышав мужской окрик позади, она опасливо обернулась и увидела Дмитрия, размахивающего руками, как птица крыльями. В этот момент и он узнал Нику.
А скрывшееся такси увозило прочь Ларису, и она так и не узнала, что Дмитрий направлялся в эту ночь к ней.
Ника удивилась, будто в ее дворике приземлился инопланетянин. Они поздоровались. А старые «жигули» наконец завелись, и машина подъехала ближе.
– Ну что, двинули, приятель? – приспустил стекло кабины шофер.
– Поезжай, шеф!
Шофер недоуменно пожал плечами и тронулся в путь.
Ника и Дмитрий остались в безлюдном ночном дворике одни.
– Как тут оказалась? – спросил Дмитрий и, взяв руку Ники, поднес к своим губам. Он и сам не ожидал от себя такого обхождения с женщиной. – С Новым годом!
– Это я должна бы тебя спросить, как ты попал в наш район? В гостях был? А я живу в следующем дворе, вон там, за аркой.
Ника плавным движением увела свои ладони от губ Дмитрия и торопливо надела перчатки, достав их из сумочки.
– Ты одна живешь? Меня пригласишь? Знаешь, сколько я пешком за сегодняшнюю ночь прошел – километров пять!
– Тебя из дома выгнали? – решилась пошутить Ника.
– Издеваешься! Я просто захотел прогуляться по ночному городу. Пока шел вдоль Фонтанки, только трех человек встретил. Красотища! Город без людей – это чудо!
– В такую-то погоду? Гулял по Фонтанке? – Ника уже приблизилась к своему подъезду и достала кнопку-ключ от домофона.
Дмитрий потянул на себя впускающую только своих людей дверь.
В эту раннюю зарю, первое утро нового года, Ника и Дмитрий встретились будто впервые. Они не сговариваясь не стали затрагивать реалии их сегодняшней жизни, тем более обсуждать работу или спорить о политике.