Жена Майкла
Шрифт:
— Леди, ты-то вообще — ходячий динамит!
Лорел невольно рассмеялась: и над его словами и потому что ей было хорошо здесь. Она потрепала Джимми, мальчик повернулся и улыбнулся ей.
— Чтобы доказать тебе, что совсем я не таинственная, расскажу, зачем я еду туда. Хочу проверить, может, вспомню — почему я вернулась. А может, и как попала туда. Харли, я уверена, когда-то я обязательно вспомню. Но я не могу бездействовать, сложить руки и ждать.
— А почему бы и нет?
— Но я же должна объяснить двухлетнее отсутствие мужу. И поскорее.
— Минутку, минутку! Вот тут притормози! Кто?
— Если б я знала! Хоть кто угодно, — Лорел рассказала ему про ночь в особняке, черный силуэт, про утечку газа. — Может, даже и ты, Харли.
Он медленно покрутил головой.
— Да, в реальном мире тень с топором — это воображение, или сон, а второй случай может произойти с кем угодно, но в твоем… — Харли пожал плечами, усмехнулся. — Если б ты и вправду думала, что это — я, не села бы со мной в машину.
— Наверное, если кому я и могу доверять, так тебе. Уж давным-давно мне не было так спокойно.
Обогнув Феникс, они двинулись на юг и скоро запылили по дороге к Флоренсу, стекла в машине опущены, волосы у Лорел летят по ветру, запах сухого папоротника щекочет ноздри. Еще не прохладно, но летняя жара все-таки поубавилась, стало посуше, уже можно дышать.
Джимми возбужденно выкрикивал цвета встречных машин, Лорел, откинувшись на спинку сиденья, наслаждалась поездкой. Обоим им требовался отдых от бежевого бунгало.
— Мужа-то любишь? — усмешки как не бывало, оказывается, не такой уж он и простачок.
Лорел помедлила, он заслуживал честного ответа.
— Нет, вряд ли, Харли. Я толком и не знаю его.
— А из себя какой?
— Высокий, темноволосый, красивый. Очень вспыльчивый. Его трудно понять, да и вижу я его нечасто.
— И не знаешь своих чувств к нему?
— Иногда ненавижу. Иногда боюсь. А иногда… чувствую себя красивой просто оттого, что стою рядом с ним.
— Бросьте, миссис Деверо! Для этого вам не нужны мужчины!
— Не называй меня так!
— Не нравится фамилия?
— Не в том дело. Но ты так цедишь — «Деверо»!
— Мне не с чего обожать эту семейку! — ненужно резко он крутанул машину на боковую дорогу и тормознул у проволочной изгороди. — Ну вот и твой дракон, Газельи Глазки!
Теперь, когда они остановились и их не обдувал встречный ветер, стало жарко. Лицо Лорел покрылось потом, песчинками, на зубах тоже заскрипел песок. Джимми вдруг стал невыносимо тяжелым, и она ссадила его с колен.
— Уверен — место то самое?
— Угу. — Харли с любопытством наблюдал за ней.
Цветов на обочине как не бывало. И ее веселого настроения — тоже. Вот и колея петляет, скрываясь под кактусами и деревцами. Но все зеленое превратилось в серое и грязно-коричневое: трава, деревья…
— Харли, мне что-то расхотелось…
— Эй-эй! — они медленно катили вдоль проволоки. — Сама же сюда рвалась! Далеко от изгороди была?
— Рядом было русло высохшего ручья.
— Ручей
— Минут десять.
Очень скоро Харли снова тормознул, выскочил и встал, озираясь, уперев руки в бока, майка на спине у него взмокла. Лорел не двигалась, уставясь на запыленное ветровое стекло.
— Мам! Жарко!
— Выходи! — Харли подойдя, распахнул дверцу. Лорел не шелохнулась, тогда он взял ее за руку и вытянул. Джимми выкарабкался следом.
— Зря приехала…
— Вот уж взбалмошная дамочка! — Харли передернул плечами, усмешка его потухла. — Знаешь, я начинаю понимать твоего муженька! — И приобняв ее за плечи, чуть не силком повел к высохшему руслу ручья. Шоссе отсюда было уже не видно.
— Эй, малыш! Держись подальше от этого куста! — предостерегающе крикнул Харли, но опоздал.
Вопль боли Джимми сменился хныканьем — мальчик заковылял к Лорел, кроссовки у него щетинились светло-зелеными колючками.
— Ой! Мамочка! Ой!
— О, черт! — Харли нагнулся, схватил его коленку и принялся вытаскивать короткие колючки и загнутые шипы. Джимми опять стал вопить, и Харли буркнул — Ну, Иисус! Ну, семейка!
Лорел опустилась на коленки помочь, притянула Джимми к себе.
— Тш-ш, малыш! Уже все! Харли, ему же всего два годика! — Они с Харли стояли близко и через плечо Джимми взглянули в глаза друг друга: внезапно лоб у Харли пошел гармошкой, на лицо набежало недоуменное выражение…
— Что? — спросила Лорел и тут же услышала сама: надвигающееся гудение мотора.
— Машина, мамочка! — рыдания Джимми мигом оборвались. — Синяя!
— О, господи! Только не это!
Теперь Харли смотрел ей за спину, ладонью прикрываясь от солнца. Обернувшись, Лорел увидела, как длинная сверкающая машина тормозит около пикапа; отсверкивал на солнце металлический лаковый корпус.
— Папина! — Джимми рванулся к машине, но они с Харли остались как парализованные, на коленях.
Майкл выскочил из машины, оглушительно хлопнув дверцей. Зеленые солнечные очки в золотой оправе скрывали его глаза, знакомая коричневая форма — рубашка с короткими рукавами, синий пояс, над левым кармашком многоцветные нашивки и серебряные крылышки над ними. Вид у него был бы еще официальнее, если бы Джимми не вцепился ему в ногу. Рука Майкла ерошила волосы сына, но солнечные очки нацелены на пару на земле. Солнце стояло у него за спиной, и от Майкла падала угрожающая тень.
— Ну надо же! — Харли медленно поднялся на ноги. — Всамделишный Деверо!
Солнечные очки проследили за Харли, потом, по-прежнему молча, Майкл снял очки, положил на крышу машины… На секунду его ледяной немигающий взгляд зацепил Лорел — и снова уперся в Харли.
— Ты не хотел везти меня сюда, я и попросила Харли… — начала Лорел.
Но оба, казалось, утратили к ней всякий интерес. Харли сощурился на Майкла, на губах у него играла медленная усмешка.
— Хм… ни разу в жизни… голубоглазый мексикашка!