Жена моего брата

Рам Янка

— Когда я узнаю точно?

— С Вашим анамнезом контрольное тестирование через полгода после вакцинации. На данный момент, я склонен считать, что этот результат ложноположительный. Косвенные анализы не подтверждают диагноз.

— Полгода?!

— Если бы не было контакта с инфицированным, и дело было только в прививке, то было бы все проще. Но контакт был. Поэтому необходимо максимально корректно провести тесты и исключить редкий случай затянутого инкубационного периода.

— Да,

конечно.

— Не отчаивайтесь. Шансы очень высоки.

— Спасибо, что обнадежили.

— Вы точно понимаете Вашу ситуацию?

— Вроде да. Антитела есть, но это не значит, что я болен. Вероятно, скоро они не будут обнаруживаться в анализах, но это не будет значить, что здоров?

Я грёбанный «Кот Шрёдингера»…

— Всё верно. Мне проконсультировать Вас по безопасности?

— Да. Но не сегодня.

— Я бы посоветовал некоторые имунномодуляторы.

— Тоже — да. Но тоже — не сегодня. Спасибо.

Коротко улыбнувшись, врач уходит.

Полгода. У нас нет столько времени со Златой, увы.

Придется отдать её без боя? Аут.

Давлю на рычаг кресла, оно раскладывается подо мной. Складываю ноги на подложку, откидываясь назад. Вот так вот в тридцать с копейками вылететь на обочину жизни. И наблюдать как мимо несутся другие.

Методично вливаю в себя минералку. В холодной ярости зашвыриваю бутылку в стеклянный шкаф с папками.

Звон… грохот…

Я не готов к этому!

Мне нужно полгода. Полгода для меня и Златы. А деньги нужны сейчас… Буквально — послезавтра.

— Демид Альбертович? — заглядывает секретарша.

— Регина ушла?

— Ушла.

— А который час?

— Девять.

— Иди тоже домой.

— Здесь… кое-что… не знаю, уместно ли…

— Говори.

— У нашей работницы… клинниг… убирается у Вас здесь и в кабинете Родиона Альбертовича.

Который пустует.

— У нее несчастье в семье, дочь попала в аварию. Она просит помочь. На операцию. Иначе девушка останется инвалидом. Родион Альбертович отказал, сказал, что у компании непростые времена.

Вот и еще кого-то несет на обочину. Девушку…

— Сколько нужно?

— Сто тысяч. Остальное собрали.

— Всего-то? Скажи, что я распорядился выдать.

— В долг?

— Господи… — оскаливаюсь я. — Так ей дай денег!

Выдвигаю ящик стола, там тысяч сто пятьдесят. Отсчитываю сотку, отдаю.

— Скажи что у нее отпуск десять дней.

— Оплачиваемый?

— Да.

Не люблю мелочиться.

— Спасибо.

Раздражённо взмахиваю рукой. Если бы все проблемы решались так!

Глава 8. Бестелесное привидение

Набираю Злату.

— Слушаю, —

сдержанно.

Мне кажется, я не спутаю этот голос ни с каким другим больше. Он звучит прямо в мою грудь, отдавая чувствительным эхом вниз живота. Он делает мне больно.

— Добрый вечер.

Хрена с два он добрый, конечно.

— Добрый вечер, Демид.

— Ты сделала выбор?

— Нет.

— Потому что?…

— Потому что… — знакомый вздох. — А почему Вы звоните только сейчас? Три дня прошло.

Да, я косячу! Но вся моя энергия слита в диагноз, а слабым и разбитым я не хочу общаться с ней. Не могу! Это так жалко…

— Я прошу прощения. Дела.

— Мм. Ясно.

— Очень сложный период. Правда. Но мне показалось, мы договорились.

— Мне тоже. Но потом перестало так казаться.

— Я. Прошу. Прощения! — чеканю я. — Если бы я мог, я бы был рядом. Ты обещала сделать выбор быстро. Завтра?

Моя нервозность сквозит и в голосе.

Если она выберет меня, я просто не буду трогать ее до тех пор, пока не буду уверен наверняка.

Супер, Черкасов! А если ты таки положительный? При разводе она заберет у семьи все, согласно брачному договору. Или ты думаешь, она будет жить с инфицированным?

Развода не будет, нет. Это исключено. А что тогда будет?

Включив мозги, и отрубив дурную мышцу в грудине, я понимаю, что просто обязан отдать девочку брату.

Но…

Но.

Я что похож на доброго самаритянина? Нужно придумать что-то. Очнувшись понимаю, что мы уже несколько минут молчим по телефону.

— Злата.

— Что?

— Я могу сделать что-нибудь для тебя? Прямо сейчас? Чтобы исправить моё трехдневное молчание.

— Можете.

Напрягая пресс, присаживаюсь ровнее.

— Вы можете разделить со мной ужин. Прямо сейчас.

Моё сердце вылетает на метр вперед, как у мультяшного персонажа и пульсирует, переливаясь всеми цветами радуги. По ощущениям, конечно.

— Я бы хотела еще раз… поговорить. Перед тем, как определиться.

Оттягиваю рывком галстук, отрывая нечаянно верхнюю пуговицу на рубашке.

Губы растягиваются в улыбке. На мгновение. Но несколько секунд я мля счастлив, как пёс, которого погладили.

Ужин…

А можно между нами поставить тонкое разделяющее стекло? На всякий случай. Не гони, Черкасов, не передается эта хрень бытовым путём. Тебя же не в постель пригласили, а на ужин. Посидите в ресторане на приличной дистанции.

— Где ты?

Сомнения… Но желание побыть с ней немного, побеждает.

— Дома. Ооо, черт.

— Может быть, в ресторан? Обещаю выбрать самый впечатляющий.