Жена моего мужа
Шрифт:
— Да, прелестная девушка, правда, немного зациклена на своем бывшем молодом человеке, к тому же слишком молода для меня, и я больше не стал приглашать ее на свидания, но это был очень приятный обед, — рассказывает Крейг.
— Как говорится, волков бояться — в лес не ходить. — А я на его месте трахнул бы ее. Брошенные женщины — легкая добыча, ему же необходима практика. — Надеюсь, каждый заплатил за себя.
— Нет, я заплатил.
— Но ты же сказал, что не собирался больше с ней встречаться.
— Я также сказал, что это был очень приятный обед.
Болван.
Глава 29 ЛЮСИ
Среда, 25 октября 2006 года
Меня лишили права голоса.
Всегда была благодарна судьбе за то, что родилась женщиной. Красивой, блестящей и состоятельной женщине, живущей в западном мире, практически не на что пожаловаться. У меня было свое дело, интересные друзья, с которыми можно было пообщаться, красивые мужчины увивались вокруг меня, а в длительных поездках меня развлекали собственные неординарные мысли. У меня все это было, а то, что приходилось носить туфли, которые натирали и жали ноги, казалось мне недорогой платой за имеющиеся привилегии и волнения, присущие жизни женщины. Я всегда испытывала сострадание по отношению к мужчинам — они такие примитивные. Их телефонные разговоры длятся ровно тридцать секунд, а белье они покупают по пять фунтов за три комплекта. Но внезапно я очутилась в мире, где мужчинам принадлежит верховенство. Теперь я вижу, как много преимуществ имеют мужчины. К их числу относится большая зарплата за меньшую работу, а также им никогда не приходится подвергаться такому унижению — просить кого-то помочь открыть банку с джемом, но это лишь случайно выбранный пример.
Оказалось, что отпуск для пятерых требует планирования почти с военной точностью, я могла бы справиться с этой задачей только при наличии целой армии помощников. Ева уехала в отпуск в четверг, а пятница — день стирки, так что, когда я стала упаковывать вещи в субботу утром, оказалось, что большинство вещей Ориол не выстирано и ничего не поглажено. Мне приходится пересматривать вещи, убранные в глубь шкафа, как неподходящие по размеру или, что еще хуже, безобразные, а также вытаскивать кое-какие вещи из корзины с грязным бельем, нюхать их и брызгать на них духами в отчаянной попытке немного освежить. В итоге мне удается набрать одежды на неделю, и, если Ориол не перепачкается слишком сильно грязью или красками, нам удастся продержаться. Несмотря на свой обширный гардероб, я обнаружила очень мало простеньких вещей, которые подошли бы для такого отпуска. И все же я не сожалею из-за отсутствия нейлона. Я откапываю пару джинсов марки «Дизель» [27] и куртку с капюшоном, которую обычно надеваю, когда катаюсь на лыжах. Не имеет значения. Питер в последнее время редко обращает внимание на то, как я одета, а я постараюсь не смотреться в зеркала.
27
«Дизель» — новаторская международная компания, предлагающая широкий ассортимент джинсовой одежды, нижнего белья и аксессуаров.
Пока я ношусь по дому, срочно пытаясь отыскать подходящую чистую одежду для всех нас, Питер предпочитает отправиться в газетный киоск, чтобы купить газету, затем усаживается в гостиной и принимается ее читать. Ровно в десять является Роуз, притащив с собой мальчишек. Она подает мне два аккуратных детских чемоданчика.
— Я положила на каждый день новую одежду. Может быть, слишком много, но в это время года обычно бывает очень грязно, и мальчики обязательно влезут в грязь, не сомневаюсь, что и Ориол тоже.
О, черт!
— К тому же лучше иметь слишком много, чем слишком мало. Я положила одежду для плавания, темные очки и полотенца. Там, наверное, дадут свои полотенца, но у Хенри аллергия на некоторые стиральные порошки, так что я положила для него и простыни.
Я беру у нее чемоданчики, а мальчишки тем временем, едва поздоровавшись, проскальзывают мимо меня.
— А здесь их спальные мешки на случай, если Питер захочет спать под звездами. Раньше он любил жить в палатке. В этой сумке игры, ручки, бумага, любимые игрушки и все
Я принимаю у нее спальные мешки и огромный рюкзак, размышляя о том, как все это засунуть в машину. Подобно иллюзионисту Полу Дэниэлсу, она достает из ниоткуда еще одну сумку.
— А в этой сумке запасные тренировочные брюки, резиновые сапоги, тапочки для бассейна и ботинки для прогулок. Думаю, этого достаточно.
Роуз зовет мальчишек, и они тотчас же являются, хотя мне приходится звать их как минимум раз пять, прежде чем они откликнутся. Мальчишки обнимают ее и принимаются целовать, а она поучает их, что они должны слушаться папу (о том, чтобы слушаться меня, не упоминается). Мальчишки заверяют ее, что будут хорошо себя вести, и она, уже собираясь уходить, на прощание бросает:
— Я не положила никакой еды в дорогу — уверена, что вы об этом позаботились.
Черт! Еда в дорогу. Пятница, по-видимому, отведена не только для стирки, но и для похода по магазинам, так как и буфет, и холодильник пусты. Я посылаю Питера назад к газетному киоску, чтобы купить что-нибудь перекусить в дорогу. Он принимается ворчать, почему я не сказала о том, что у нас ничего нет, раньше, когда он ходил за газетой. Я не признаюсь ему в том, что мысль о продуктах не приходила мне в голову до тех пор, пока Роуз не упомянула о них. Я не занимаюсь приготовлением пищи, вот почему возникли витамины в капсулах и рестораны. Но я воздерживаюсь и от того, чтобы съязвить что-нибудь по поводу существования такого закона, который помешал бы ему самому подумать о том, чтобы запастись продуктами в дорогу. Он возвращается с карманами полными сладостей, хрустящего картофеля и шоколада — у детей крыша поедет к тому времени, как мы доберемся. Мог бы купить хотя бы пакет изюма или яблок.
Я не могу винить курорт в том, что он является именно тем, на что претендует. Сентер-Паркс — идеальное место для отдыха людей с детьми, поэтому и привлекает множество семей. Это сущий ад. Ориол и мальчишки ведут себя в высшей степени хорошо, что вселяет в меня чувство облегчения и ужаса одновременно. Куда бы я ни шла, повсюду ощущаю запах мешков с подгузниками (отвратительный синтетически-цветочный запах не может скрыть мерзкое зловоние детских испражнений) и постоянно слышу крики и плач (когда злобные, неуправляемые дети оскорбляют собственных родителей или обижают младших братьев и сестер). Я встречаюсь с женщинами, у которых нет больше ничего в жизни, кроме непослушных детей, и которые поэтому приходят в восторг от возможности посещать уроки сальсы и гулять на свежем воздухе. Я впадаю от всего этого в депрессию. Там есть и спа, но, как выяснилось, все врачи на предстоящую неделю уже заняты. Все до единого назначения расхватали мамаши, которые не работают и могут беспрепятственно звонить с восьми утра до 6.30 вечера. И никакие суммы денег в коричневом конверте не смогли убедить регистратора «найти» для меня свободное окошечко. Без спа я оказываюсь лишенной убежища.
Я могла бы читать, но это привело бы к необходимости проводить много времени в шале. Наверное, мне с легкостью можно поставить диагноз: аллергия к ацтекским узорам, особенно когда несколько разных узоров (диван, подушки и стены) находятся вместе в маленьком тесном помещении. Я ощущаю приближение приступа мигрени. С подозрением отношусь к каждой закусочной на территории курорта, поскольку рекламная литература описывает их как «элегантные» и «утонченные» и в то же время заверяет, что там есть высокие стульчики и подставки для сумок. Не сомневаюсь, что там окажется и салат-бар со шведским столом.
Я записала детей во все, какие только возможно, кружки. Детские лагеря — это воистину блестящая идея. Записав Ориол на верховую езду, плавание и теннис, а мальчишек — на квадроцикл, шведские стенки и хождение на ходулях, я таким образом обеспечиваю себе время, свободное от детей, считая себя при этом хорошей матерью. Вернувшись в Лондон, я смогу с восторгом говорить о том, с каким наслаждением дети учились чему-то новому, и не дам Роуз повода поворчать. Хотя сегодня только третий день, и поскольку дети посещают в среднем по три занятия в день (что гарантирует полное изнеможение к тому времени, когда приходит пора ложиться в постель, — плевать на расходы!), завтра к десяти утра не останется ничего нового.