Жена моего мужа
Шрифт:
— К тому же я подумал, что, может, встречу здесь тебя. — Не вижу причин лгать — я здесь ради нее.
Она, похоже, приходит в ярость.
— Льюк тоже здесь.
А-а, об этом-то я и не подумал.
— Если он увидит тебя… — Она не договаривает фразу до конца, мы оба и так понимаем, к каким это может привести последствиям.
Она смотрит себе под ноги. Трава примята и втоптана в грязь, она на каблуках, и ее сапожки испачканы грязью. Мне почему-то доставляет удовольствие, что на
Подходит наша очередь.
— Можно я куплю тебе чай?
— У меня есть деньги.
Я игнорирую ее реплику и заказываю:
— Две из твоих самых лучших чашек из полистирола, приятель.
Прыщавый тинейджер, работающий на раздаче, ошпаривает мне руку, подавая чашки. Я предлагаю одну Конни, она колеблется.
— Давай, Кон, а то остынет и будет похоже по вкусу на кошачью мочу. А теперь, по крайней мере, ты можешь обхватить чашку пальцами и немного согреться.
Она оглядывается и в конце концов берет у меня чашку и даже позволяет добавить туда немного виски из моей фляжки.
— Смотри только, чтобы не увидели члены родительской ассоциации, — хихикает она, немного расслабившись после первого же глотка. Она такой «легковес», когда дело касается выпивки.
— Публика собралась как на подбор, — говорю я, осматривая толпу, собравшуюся вокруг костра.
— Да, но что-то не видать твоего особого друга, Дайан. Я смотрю прямо перед собой и обдумываю ситуацию.
Ага, так, значит, Дайан проболталась. Я знал, что у нее большой рот, и в свое время оценил этот факт по достоинству, но теперь он может причинить мне неприятности. Она явно разболтала о нашей интерлюдии. Может, это не так уж и плохо, во всяком случае, это помогло пробудить интерес Конни и поднять тему секса.
— Это правда? Ты занимался сексом с Дайан?
— Да.
— Зачем? Зачем ты сделал это? — допытывается она. Когда Конни сердится, она посасывает верхнюю губу.
О, черт, неужели сессия с милой мамочкой заставит ее отшатнуться от меня? Ревность бывает полезна, разочарование — нет. Я отвожу ее в сторону от толпы и фургона, где продают чай, и привожу в заросли деревьев, окружающих поле. Она следует за мной без сопротивления, хотя не в ее интересах, чтобы ее увидели со мной.
— Мне казалось, что мы считаемся друзьями, — замечает она.
— Мы и есть друзья.
— Спать с кем-то прямо у меня под носом не слишком-то дружелюбно, не правда ли?
— Если мы просто друзья, разве имеет значение, с кем я сплю?
— Ты пытался заставить меня ревновать?
— Нет, мне это не приходило в голову, хотя меня приятно волнует мысль о том, что ты ревнуешь.
— Я не ревную! — громко
— Нет. Это не имеет к тебе никакого отношения.
— Она нравится тебе?
Я слышу панику, может быть, даже слезы в голосе Конни. Я поворачиваюсь к ней и смотрю прямо в глаза.
— Когда я сказал, будто это не имеет к тебе никакого отношения, я был неточен. Мне было необходимо переспать с ней, чтобы выяснить кое-что о себе, но в какой-то мере это связано с тобой.
Она внимательно слушает.
— Мне было необходимо выяснить, хочу ли я именно тебя или мне нужен вызов в лице замужней мамочки.
Она отворачивается и какое-то время молчит. Вот такая проблема подстерегает тебя, когда проявляешь честность, не многие могут ее перенести. Я наблюдаю, как она переваривает мои слова. Наконец собирается с духом и спрашивает:
— И?..
— Это ты. Я хочу именно тебя.
Она вздыхает и хранит молчание целую вечность. С усилием подняв на меня глаза, она наконец говорит:
— Ты сам убедил себя в этом. Это неправда.
— Не согласен. — Я стараюсь удержать ее взгляд. Мне необходимо заставить нас обоих взглянуть фактам в глаза.
— Мы будем словно на пороге второго пришествия.
— Ты не поняла меня.
— Слишком много ожиданий, слишком много предвкушений.
— Так, значит, ты ожидаешь меня?
— Я не это хотела сказать.
— И предвкушаешь меня?
Она качает головой, пытаясь избавиться от замешательства, но ей это не удается.
— Тебе доставляет удовольствие лишать меня душевного спокойствия?
— О, Грини.
Я размышляю, стоит ли мне говорить, что раньше я не воспринимал ее как особенную, любая юбка казалась мне вызовом. Но теперь ставки намного выше, и я действительно испытываю удовольствие, преследуя и искушая ее. Но самое большое удовольствие будет заполучить ее, может быть, даже удержать. Когда это произошло? Каким образом это произошло? Я всегда был браконьером и вдруг превратился в егеря. Просто несчастье!
Вот-вот начнется фейерверк, так что народ устремился к огороженной площадке. Собралась довольно большая толпа. Конни пристально всматривается в нее, наверное, ищет свою семью, но не покидает меня. Появляется маленький духовой оркестр, как и следовало ожидать, довольно дилетантский, но толпа встречает его одобрительными аплодисментами. Англичане любят поощрять посредственностей. Затем наступает мгновение тишины, когда замолкают звуки ярмарки: крики малышей, громкий говор тинейджеров, низкопробная оловянная музыка, и мы ждем первого залпа фейерверка.