Жена моего мужа
Шрифт:
– Эй, – заорала я, – бабка, пить дай!
Но Фаина влетела в комнату и, отпихнув меня, стала, кряхтя, поднимать тяжелые половицы. Внизу открылась темная сырая дыра.
– Полезай, – велела женщина.
– Ни за что, – ответила я.
Фаина взмахнула пистолетом.
– Лезь, говорю.
Пришлось подчиниться. Над головой стукнули деревяшки. Я оказалась в кромешной темноте в сыром, холодном подвале. Через какое-то время над головой обнаружились слабые полоски. Сквозь щелястый пол пробивался
Вверху послышались шаги и голоса.
– Ну, бабуля, где твоя гостья?
– Что вы, сыночки, – запричитала Фаина, – какая гостья, сюда никто не приезжает, живу будто сыч, говорить разучилась.
Я сидела тихо, пытаясь понять, кто прибыл – друг или враг.
– Хватит баллон гнать, – послышался родной говорок Бекаса, – показывай, куда Дашу запрятала, сука.
– Здесь, внизу! – заорала я как ненормальная и принялась колотить связанными руками в доски. – Сюда, Бекас, милый, любимый, сюда!
Послышался грохот, появился свет, и в проем заглянул Коля.
– Дарья Ивановна, давайте руку.
Я протянула скованные кисти.
Бекас ловко, без всякого усилия вытащил меня наружу. В маленькой комнате было тесно от широкоплечих парней в черном. Приглядевшись, поняла, что их всего четверо, просто мальчишки очень здоровые, нехилый Бекас выглядел среди них былинкой. У всех в руках автоматы, а у двоих через плечо какие-то странные трубки.
Фаина сидела в углу.
– Ключ давай от браслетов, – сказал один из братков.
– Нету, – покачала головой женщина.
Другой моментально отвесил ей хорошую оплеуху. Из носа женщины потекла тоненькая струйка крови, но Фаина молча утерлась рукавом. Платок свалился, выглянуло хорошенькое бледное личико.
– Глянь-ка, – изумился ударивший, – гагара! А я думал, старуха.
И он снова размахнулся.
– Не бей ее, – выкрикнула я, – она мне плохо не делала!
– Правда, Сникерс, брось, – вежливо сказал Бекас, – не пугай мне Дарью Ивановну, так откроем. У тебя, Крокус, гитара с собой?
Другой парень кивнул, вытащил из кармана набор крючков и палочек и мигом щелкнул замком.
Я с наслаждением стала растирать запястья.
– Больно? – неожиданно участливо спросил один из парней. – Не тушуйтесь, хозяйка, меня, когда из Москвы в Нижний Новгород везли, так не поверишь, как в вагон менты сажали.
– Как? – заинтересовалась я, глядя во все глаза на своих избавителей.
– Руки сковали да еще к трем братанам прицепили, потом на корточки посадили, через браслеты трос пропустили. Один конец поводка в тюрьмище, другой в вагоне, и погнали на полусогнутых, вприсядку, да по затылку дубинкой, да…
– Слушай, Мосол, – разозлился Бекас, – тоже мне Эдвард Радзинский нашелся, хорош баллоны гнать, всех так из Москвы вывозят.
– Это точно, – вздохнул Сникерс, – я сумчонку по дороге
Фаина слабо пошевелилась.
– У нее пистолет, – быстро сказала я.
– Этот? – спросил Мосол, показывая на валяющийся у окна револьвер. – Не, ханя.
– Что? – не поняла я.
– Муляж, – пояснил интеллигентный Бекас, – это муляж. – Потом горделиво добавил по-французски: – Mitraillette.
– Revolver, – поправила я его машинально, – mitraillette – это автомат. – Надо же, они с Маней добрались до темы «Вторая мировая война».
– Во дает, – восхитился Сникерс.
С улицы донесся свист и голос:
– Ну, чего вас там всех, раздолбало, что ли?
Мы вышли во двор. Наступил приятный июньский вечер. Не жарко и не холодно, нет дождя, легкий, тихий ветерок нежно касается лица. В такую погоду приятно сидеть на даче у костра, есть свежий шашлык, пить красное вино, петь песни под гитару.
Я же стою в огромном захламленном дворе, а вокруг штук десять парней, вооруженных до зубов, с автоматами, ножами, а вон у того черненького, по-моему, даже связка гранат.
– Вот что, – сказал Бекас, – пошли на улицу, а вы, братаны, делом займитесь.
Трое парней развернулись и двинулись в избу. Я испугалась.
– Бекас, не убивай Фаину, она мне плохо не делала.
– Только в наручники заковала, гнильем кормила и парашу поставила, – хмыкнул Коля. – Да никто ее мочить не станет, кому охота мараться? Поболтать хотим чуть-чуть. Ясно же, что не эта убогая тут в авторитете.
И он вытолкал меня за ворота. На проселочной дороге стоял синий микроавтобус, по его бокам шла белая полоса, у самой дороги несколько грязных «Жигулей».
Бекас достал телефон и коротко что-то сообщил. Моментально из ближайшего лесочка вынырнула еще одна замаскированная тачка. Из недр задрипанной машины вылез Иван Михайлович и, улыбаясь, двинулся ко мне.
– Дорогая, как вы оказались в данном неприятном месте?
– Пошла на встречу с Максом, то есть это был не Макс, но я думала, что Макс, а Макс посадил в машину, но теперь точно знаю – не Макс…
– Погодите, погодите, – остановил поток невнятной речи Круглый, – хотите сказать, вас похитил Полянский? Но как? Он же в тюрьме?
– Да подумала, что вы его освободили, а…
Но тут послышался рев мотора, и на проселочной дороге показались микроавтобус и черная «Волга». Бекас кинулся во двор. Через секунду из приехавшей машины посыпались омоновцы в камуфляже и черных вязаных шапочках. В прорезях поблескивали глаза. Из «Волги» выскочил Александр Михайлович. Со двора выбежали братки, сдергивая с плеч автоматы. Боже, что я наделала – сейчас мои друзья перебьют друг друга!