Жена на четверых
Шрифт:
Я не ответила. У меня просто язык не повернулся подтвердить или опровергнуть его слова. И желание лезть в чужую политику пропало. Нравится им так жить, так никто и не мешает. А идти войной на мой родной мир… Самое ужасное, что может произойти. Это сейчас раз в двадцать лет тридцать девушек попадают на торги нагаасуров, и я не скажу, что для них все так плохо, — меня, по крайней мере, мужья пока устраивают, — но если случится война, и нагаасуры станут полноправными хозяевами… Да они со своими женщинами договориться не могут!
— Собирайся, Маргарита, — Атсуши прервал тяжёлую паузу. — Пойдём заедать горькую
— Это как? — с готовностью подхватила я другую тему.
— Будем заниматься приятными женскому сердцу вещами. Будем тратить деньги. — И поймав мой непонимающий взгляд, добавил: — Покупать тебе вещи. Если подойдут готовые, то заберём с собой сразу, а остальные сошьют по твоим меркам и вышлют в клан. Да и холодно у нас. Так что тебе действительно нужно одеться. Пройтись в столице по магазинам будет намного безопаснее, чем у нас, когда приедет проверка.
Если бы одну из моих сестёр забрала к себе служба короля, то я бы уже пороги оббивала в надежде все узнать и по возможности исправить. Но это я, а мужья имели своё мнение по поводу сложившейся ситуации. И спорить с жителями этого мира, доказывая свою точку зрения, было бы ошибкой. К тому же одежда мне действительно необходима и самостоятельно я её точно приобрести не смогу. Поэтому кивнула и уткнулась в кружку, спеша закончить завтрак.
Город мне понравился. Возможно, дело было в нагаасурах, спешащих по своим делам и не обращающих на нас внимания, или же я начинаю привыкать к окружающей действительности, но шагала по улице смело. Ещё бы мне трусить, когда мужья встали по бокам от меня и сканировали взглядом каждого прохожего. Вчера ещё было ничего, а вот сегодня, увидев с каким подозрительным прищуром они окидывают своих сородичей, я с трудом удержалась от смешка.
Погода в столице была другая. Ещё не слишком холодно, но солнце уже не обжигает кожу. Не хотелось бы при следующем перемещении в сторону клана оказаться по пояс в сугробе. Поёжилась, представив себе бодрящую картину, и тут же получила вопрос от Атсуши.
— Замёрзла?
А я уж подумала, что его внимание всецело принадлежит нагаасурии, величественно шагающей по другой стороне улицы.
— Нет. Всего лишь подумала о доме, — я намеренно назвала так клан мужей и Атсуши в ответ тепло улыбнулся. — Не хотелось бы после палящего солнца в ничейных землях и тёплой погоды столицы оказаться при следующем переходе по пояс в снегу.
— Не окажешься, — муж переключил своё внимание на группу мужчин, столпившихся около входа в магазин с яркой вывеской «Паутина белья». — Но настолько тёплой погоды у нас не бывает.
— Жаль, — теперь уже я провожала взглядом двух девушек, весело переговаривающихся между собой и словно не замечающих, как им в след оборачиваются мужчины.
Когда мы вышли из гостиного дворика, то мужья отказались брать повозку, аргументировав это тем, что идти недалеко. Вроде как развлекательные заведения строят специально недалеко от входа в город, чтобы гости столицы могли не блуждать по улицам и пополнять выручку магазинов, ни на что не отвлекаясь, а вот жилые кварталы наоборот строят в тиши, окружая только самым необходимым. И в этом я очень быстро убедилась, разглядывая цветные вывески. Только вот никто не предупредил, что народа тут будет в несколько раз больше. Особенно женщин.
— Перестань, цветочек, — не выдержал Кэйташи и поморщился. — Ты наша жена, мать очень большого, древнего и могущественного клана. И твоё положение сейчас равно положению тех, кому просто повезло родиться женщиной в нашем мире. Если не выше. Тут зависит от того, с кем сравнивать. Поэтому выпрями спину и перестань опускать голову к земле.
Я и не опускала. Наверное. И даже не злилась, что мужья сканируют взглядом всех вокруг, а стоит какому-нибудь мужчине остановить на мне взгляд, как меня тут же закрывают с обеих сторон. Совсем не злилась. Почти.
— То есть сейчас я равна нагаасуриям? — осторожно уточнила, прищурившись.
Просто совсем недавно кое-кто наглядно продемонстрировал мне отличие. Вряд ли женщины этого мира стесняют себя в одежде только из-за того, что нельзя прибегнуть к чужой помощи.
Атсуши кивнул, ни о чем не подозревая, а Кэйташи посмотрел так, что я слегка струхнула. Но я же жрица, а значит, не имею права бояться. Так, по крайней мере, говорил верховный. Упрямо вздёрнула подбородок и…
— То есть, если мне понравится какой-то мужчина…
— Нет, Маргарита, — резко перебил Атсуши. — Ты не сможешь выбирать себе мужей. Да и двери храма для тебя закрыты. Ни один понтифик не рискнёт разозлить богиню, представив перед ней женщину другой веры во второй раз.
«Зачем же сразу замуж», — мысленно усмехнулась я.
— Попробуй, цветочек, — Кэйташи так ласково мне улыбнулся, что у меня холодок по спине пробежался. И уже не мне: — Не бери в голову. Наша супруга переживает немного перед покупкой одежды. Всё-таки тебе придётся снимать с неё мерки.
И улыбнулся ещё шире, показав зубы. Я сглотнула. К-какие мерки? А предупредить нельзя было?!
Всё. Я поняла. Кэйташи только прикидывался добрым, а так он тот ещё тиран под маской.
Я и не заметила за разговором, как мы подошли к дверям какого-то магазина. И сейчас я оказалась прижата к его двери Кэйташи. Муж поставил руки по бокам от моей головы и наклонился, обдавая горячим дыханием.
— Не прикидывался, Маргарита, — он склонил своё лицо ещё ниже и между нашими губами осталось разве что пару миллиметров. — Просто меня жутко бесит мысль, что ты решишь заинтересоваться кем-то ещё.
Безумно захотелось высунуть кончик языка и провести по его губам.
— Тебя и Норайо разозлил, — парировала я шёпотом.
— Он тебя обидел, цветочек, — совершенно серьёзным тоном отозвался муж. И я оторвалась от его губ, чтобы посмотреть в глаза. Взгляд уверенный и не принимающий возражений. Такого я у него ещё не видела. — Как оказалось, этого я не могу простить даже младшему брату.
Его рот накрыл мои губы так требовательно, что я растерялась от неожиданности, позволила себя увлечь на виду у прохожих. Он был нежным, ласковым, заботливым, но никогда ещё не целовал так жарко и пылко. Словно одним прикосновением стремится стереть все сомнения. Не знаю мои или его, потому что я просто растворилась в ощущениях, поплыла на пламенных волнах, запутывая пальцы в его волосах и прижимаясь к твёрдому телу. Контраст с холодной дверью был ярким. Или же муж целовал так ослепительно, что отзывалась каждая клеточка моего тела?