Жена на кону
Шрифт:
Пьяный водитель
Удивительно, но я чувствовала себя довольно сносно. Мы гуляли по окрестностям. Денис кормил меня ежевикой и поил родниковой водой. А потом повёл в заросли лещины.
Вы когда-нибудь видели, как растёт фундук? Я – ни разу. Хотя обожаю эти орехи. Большие листья, пышные кустарники. И на ветках аккуратные розетки с орешками. Я была в полном восторге!
Каждый орешек зажат пальцевидными светло-зелёными розетками. На вкус ядра ещё были незрелыми, молочными, но всё равно приятными. Денис нашёл
– Есть такая сказка «Три орешка для Золушки». В ней девушка могла загадать три желания. Алёнушка, что бы ты загадала?
– Да, я скучная. Ни о чём не мечтаю. А орешки красивые, спасибо. Очень приятно.
– Неужели не хочешь, ну, не знаю, платье какое-то брендовое, путешествие какое-то необыкновенное? Хоть крохотные мечты есть?
– Вроде бы нет. А у тебя?
– У меня есть. Я хочу увидеть твоё желание в постели. Чтобы ты сама захотела близости.
– А сейчас я не хочу?
– Сейчас ты откликаешься. А я хочу чтобы ты сама меня соблазнила. Инициировала близость, сама показывала, как тебе хочется. А я только откликался.
– Не знаю, получится ли у меня это когда-нибудь в жизни. А ещё чего-то хочешь?
– Да, Алёна. Связать свою жизнь с девушкой, которую люблю. И сделать её счастливой.
– Здорово. Желаю тебе удачи в этом вопросе.
– Спасибо. – Денис потёр переносицу.
– Кстати, Денис, я знаю, чего хочу. Варёной сгущёнки. Её Ирина Петровна нам с собой положила. Идём потрошить продуктовые запасы?
– Легко. Только мы приглашены в гости к Левону с Сирварт. Будет вкусно и шумно.
– А не пойти нельзя?
– Давай на пару часиков зайдём, у среднего сына день рожденья. Хочу поздравить. А с тобой расставаться нет желания даже на минуту.
Пришлось согласиться. Я домоседка и не люблю шумные вечеринки. И хоть эти посиделки не относятся к молодёжным сборищам, было ооооооочень шумно. Большая дружная семья. И повод красивый, сыну 18 лет. Только раз бывает такой красивый возраст.
Родители не могут наглядеться на так быстро выросшего красавца. Девчонки в очередь. Всё впереди и всё сбудется. Ведь перспективы всегда радужные. Это жизнь потом серая. А планы – ярче северного сияния.
Мы пили тутовую наливку, мужчины коньяк. Тосты звучали, как откровения и благословения. И с каждой минутой мужчины становились осанистей, а женщины прекрасней.
Денис тут был своим и не выделялся из семьи. Его хлопали по плечу, и он тоже хлопал. Говорил тосты, радовал родителей, вдохновлял именинника. Но, как и обещал, через 2 часа начал прощаться.
Радушные хозяева отпустили племянника, чтобы тот довёз нас домой. Тут расстояние небольшое. Но в горку, да и по темноте. А на машине – мигом, оглянуться не успеешь.
Меня усадили на заднее сиденье, Дениса на переднее. Водитель занял своё место и мне в нос ударил запах алкоголя. Руки моментально покрылись холодным липким потом. Во рту пересохло.
– Виген, простите, вы сегодня пили коньяк?
– Сестра, что там пил? Один бокал за здоровье именинника, и один за его родителей.
– Виген, вы не можете вести машину.
Парень рассмеялся – Да я по этой дороге езжу с пяти лет. Хотите завяжу глаза и довезу вас наощупь? Тут и поворотов нет, не беспокойтесь, всё будет в лучшем виде.
Он повернул ключ зажигания и включил фары.
– Простите, я не могу с вами ехать. Выпустите меня, пожалуйста. – Я не говорила, а шелестела сухим языком. В глазах расплывались радужные круги и руки тряслись не переставая.
– Алёнушка, что такое? Тут и правда простая дорога, ты что, испугалась? – Денис начал оборачиваться за своё кресло, чтобы понять, что происходит. С его лица ещё не сошла улыбка, и уже подступало удивление. Он не понимал, что происходит. Зачем эта странная просьба?
– Выпустите меня, пожалуйста! Дайте мне выйти!
В глазах помутнело, и у меня началась паника. Машина тронулась, потом дёрнулась и заглохла. Я слышала голоса, но не понимала, что они говорят, хлопали двери, кто-то громко говорил.
Я старалась расстегнуть ремень безопасности, но не могла нажать кнопку. То ли давила с недостаточной силой, то ли не под тем углом. Но язычок ремня застрял намертво, и лямка вгрызалась в грудь, норовя задушить.
Как зверь в ловушке я скребла по двери. Рвалась наружу, но никак не могла вырваться. Отталкивала чьи-то руки, плакала и сипела в отчаянье:
– Нет, пожалуйста, не надо! Выпустите меня, пожалуйста! – Замок клацал, но не открывался. И когда отчаянье уже затопило меня полностью, в лицо пахнуло вечерней прохладой и чьи-то сильные руки вынули меня из западни. И теперь уже я разрыдалась от облегчения.
Говорят, что время лечит. Так вот, это говорят те, у кого ничего в жизни не случалось. Или те, кто умер в день потери. То, что они дышат, ходят на работу и ездят в отпуск, полнейшая фикция. Их больше нет. Вы видите бледные тени сгоревших в отчаяньи душ.
За три года моя боль не зарубцевалась. Не затянулась спасительной плёнкой и не перестала кровоточить. Сейчас я чувствовала весь ужас трёхлетней давности так, словно беда случилась сегодня.
Мне казалось, тогда я выплакала все слёзы. И теперь доктор Время будет исцелять мою израненную душу. Но не угадала ни разу! Сейчас я снова была на асфальте среди битого стекла, чувствовала резкий запах алкоголя и слышала голос доктора приёмного отделения «ребенка больше нет».
У меня было сотрясение, ушибы, порезы и кровотечение. И адова боль в душе, в которой бились эти слова. Я не помню, давали ли мне наркоз, как обрабатывали раны и ставили ли капельницы. Но голос гинеколога и запах антисептика, смешанного с алкогольными парами, я не забуду никогда!