Жена на миллион
Шрифт:
Однако все равно нервничать начинаю! Часы в спальне Симы имеются. Почему она не замечает опоздания?! Не в моих правилах бегать за девушками. Ни одной дважды повторять не приходится. Я назначаю место и время встречи, они всегда приходят точно в срок.
Некоторые пытаются сыграть со мной в игру под названием «девушка должна немного опаздывать», но в итоге им же хуже. Некоторые бросаются вдогонку, ломая каблуки. Но еще ни разу не было такого кошмарного опоздания, которое позволила себе Серафима! Целый час проштрафила!
Хотя,
Спальню Симы приходится открывать своим ключом. В комнате ее нет, но из-за двери ванной слышится шум воды. Аааа, она просто марафетится! Может, после первого выхода в свет у нее появился вкус к красивой одежде, укладке… Ничего, подожду. Еще немного. Ей скидка. Наверное, боится в лужу сесть, пусть марафетится, как следует.
Опускаюсь в кресло. Проходит пять, десять, пятнадцать минут. Серафима до сих пор находится в ванной комнате. Поневоле проскальзывает беспокойство. Слишком долго она не выходит из ванной комнаты.
Стучу кулаком.
– Серафима, ты там?
В ответ я слышу шум воды, а за ним еще какие-то звуки. Черт. Лишь бы не учудила чего-нибудь. В ванной нет камер, а надо бы воткнуть их и туда! Толкаю дверь плечом. Заперто. Отхожу на метр и выстрелом сшибаю замок. Влетаю в ванную, крутя в голове дурные мысли. На миг я испугался за дуреху. Совсем еще неопытная, наивная, жесть…
Черт знает, что она могла с собой сделать из-за разочарования в близких… Не стоило мне после дурных новостей выпускать ее из виду. Ни на секунду! Но когда дверь вылетела с треском, услышал всплеск и возмущенный писк со стороны ванны:
– Багратов! Что вы творите?!
Уф… Живая! Немного в пот прошибло, возникло дикое напряжение. Каменное… Без причины. Только от звука ее голоса. Смотрю в сторону ванны. Там огромная шапка пены. Именно оттуда и доносятся звуки.
– Ты слишком долго мылась. Я решил проверить, все ли с тобой в порядке.
– Не ускользнула ли я в слив ванны?! Идите к черту, нафиг!
– Сколько можно мыться?!
– Сколько нужно, столько и буду мыться. После посещения злачных мест мне и за год не отмыться!
– Пока ты тут свою задницу до блеска надраиваешь, ужин остыл.
– Что-что остыло?
– Ужин, – отвечаю, скрипнув зубами. – Отменная баранина стала куском заплывшего жира. Суп превратился в ловушку для Титаника. И мороженое растаяло.
– Простите, что я испортила вам представление за ужином. Даже не знаю, какую роль вы для меня отвели и для кого я должна была раздеваться на этот раз! – говорит со слезами.
Дуреха… Я ее персонально пригласил, подготовился. Даже приоделся!
– Ужин! – повторяю с рыком. – Ужин был на двоих!
Я зол. Ни одна юбка меня с ужином не прокатывала. Ни одна!
– Да хоть на десятерых! Другую девушку пригласите! – выдает Серафима со слезами.
Бесит. Еще больше бесит, что я лица ее не вижу.
– На двоих! – повторяю, глядя в ее зареванное лицо. – Это значит для тебя и для меня. Ясно?!
Кажется, она не догоняет до сути проблемы?! Я на ужин ее позвал, подготовился. Свечи, музыка, еда роскошная… Она меня бортанула. Обидно, однако. Отпускаю. Серафима стоит в клочьях пены. Афродита, блин.
– Для вас и для меня? – спрашивает настороженно.
– Да. Ужин на двоих. Без неприятных сюрпризов. Только ты и я.
– С чего вдруг такая честь?
– С того. Скоро Баженова схватят за жопку. На горелом. Есть повод отпраздновать.
Обвожу взглядом Серафиму. За пеной почти ничего не видно. Кроме того, что кожа – красная, и в пальцах судорожно зажата мочалка.
– Хватит драиться! До скрипа чистая, посмотри! – подношу ее руку к лицу.
– Грязная, – возражает со слезами. – После сегодняшнего визита в гадюшник я повсюду грязная и никак не могу отмыться!
Выскользнув из ванны, Серафима бежит в душевую кабинку, роняя клочья пены. Успеваю только ее фигурку тонкую разглядеть среди пены. Приятную такую, небольшую попку. В принципе, я эту фигурку уже видел, но сейчас после увиденного тренькнуло внизу, приятно замурашило изнутри.
Жду, пока Серафима появится, но она напускает слишком много горячего пара в кабинку, а потом ловко высовывает всего лишь руку и заматывается в огромное, пушистое полотенце. Смотрю на эту вредину норовистую и не понимаю:
– Что опять не так?
– Ничего, – шмыгает носом и отходит к зеркалу, чтобы просушить свои длиннющие волосы.
– А ну стой!
Схватив за влажную прядь, наматываю на кулак, удерживая Серафиму крепко. Приятное ощущение держать ее вот так близко и чувствовать, как она начинает дрожать.
– Ты не слышала мои слова про ужин?
– Слышала, но я думала, что мне необязательно там появляться.
– Я персонально тебя пригласил. Что непонятного?
– Извините, но мне кусок в горло не лезет. Аппетита нет. Так что поужинайте без меня.
– Ужин испорчен. Разогревать блюда шеф-повара – это преступление против хорошей еды.
– Извините, – говорит расстроенным тоном. – Но я действительно не голодна.
– Причина?
– Причина в том, что все, во что я верила, оказалось ложью. Как вам такая причина?
– Вкусная еда, прекрасная музыка и ужин в хорошей компании кому угодно поднимет настроение.
– Хм… Хорошая компания – это вы на себя намекаете?
– Не намекаю, прямо говорю.
– Думаю, мое настроение слишком плохое. Не хочу портить его кому-то еще. Я посижу у себя и посмотрю телек, а вам желаю провести этот вечер в обществе какой-нибудь… девушки, – завершает скупо, явно подразумевая что-то другое.