Жена на замену
Шрифт:
— Говори, дитя.
А моё тело продолжило рассказывать:
— Дело в том, что я знаю, кто отравил Его Величество. Этот человек стал мне супругом, но не сумел стать им до конца. Помните, ведь прошлое покушение тоже было у нас дома!.. Наш брак недействителен, но я была рядом…
— Коринна, что ты такое несёшь! — возмутился Рэйнер вслух, но короткого взгляда в его глаза оказалось для меня достаточно, чтобы понять: он ожидал, что я буду что-то «нести». Странная сила как будто выталкивала меня из собственного тела, и я могла «полететь» и «увидеть» любого из присутствующих.
Это позволяло узнавать больше, но
— Молчать! Если вам будет, что сказать в своё оправдание, когда даэ Коринна закончит свою публичную исповедь, мы спросим вас.
Я была бесплотным духом, и всё же задохнулась от наглости. Пока Никлас занимается спасением своего отца, этот человек ведёт себя так, словно власть в Даланне — это он. Как лат Вистан вообще смеет? Неужели лишь потому, что оба принца молчат?! Рэйнер схватился за горло и утих, а Вистан снова кивнул:
— Продолжай, дитя.
— Это мой супруг, Рэйнер фир Геллерхольц, лат Вистан. Я со скорбью в душе и в самой своей сути говорю это, но Рэй подговорил свою любовницу Анну, чтобы она травила Его Величество. Она в прошлом была знатоком трав, и до сих пор знает такие яды, какие нам в Даланне неведомы. К тому же, он рассчитывал подставить её супруга, и таким образом ступенька к трону осталась бы всего одна. Принц Никлас едва не погиб, я знаю, и это мой муж, маг — вместе со своим остроухим подельником, стоящим здесь перед вами, едва не прикончил его. Его Высочество обманут, он считает иначе, как будто эти двое спасли его, но поверьте, это не так. Кто-то другой вмешался в коварный план. Рэйнер лично рассказывал мне, что я стану его королевой, если отрекусь от ложного бога и стану одной из последовательниц Оххроса, которому он горячо поклоняется. Даже идолопоклонники с чешуей считают этого бога проклятым, но герцог Геллерхольц отдал ему своё сердце! Сначала он присвоил проклятые рудники, чтобы маги служили ему, и теперь его алчность достигла своего апогея, и он хочет получить власть над всеми!
— Богохульник и вероотступник! Мы покараем его, как завещано Светлейшим! Я давно говорил, что рудники принадлежать тем, что не заинтересован в них! — воскликнул лат Вистан.
— Мы так не… — начала было Анна, но захлопнула рот так быстро, что лязгнули зубы.
Я в своём призрачном состоянии увидела, как Никлас молча возвёл купол, который накрыл зал, где мы все собрались, полностью. Он больше не пытался заботиться об отце, но на него никто не смотрел, и он воспользовался этим. А лат Вистан продолжал:
— Единственный, кто всё это время был верен своему богу и своей присяге, это Его Высочество Стефан, ведь Его Высочество Никлас тоже запятнан связями с ящерицами. Мы должны с честью похоронить Его Величество, и…
— Довольно! — воскликнул Никлас, и хлопнул в ладоши.
И начало происходить сразу несколько событий. Тут же в центр зала высыпали молодые девушки разных социальных слоёв, и наперебой заголосили:
— Это Стефан, это он держал нас в рабстве! И это он отравил своего отца!
Анна тоже кричала:
— Мы так не договаривались, Стефан, паскудная ты тварь! Это я должна была стать королевой, я!
На месте,
Никлас встал во главе стола, и произнёс:
— Сдавайся, братец. И ты, и твои сообщники сами признались во всём, что натворили.
А в ответ он услышал голос брата, настолько громкий, что он занял помещение целиком, хотя оно легко вмещало больше двух тысяч разумных:
— Ошибаешься, Никки. Кое в чём ты просчитался, братишка, — и Анна упала замертво, а тот, кого мы все считали принцем Стефаном превратился в бесформенную жижу и растёкся мерзкой лужей телесного цвета по ковру.
Глава 21. Отступление 4. Оплеухи для самоуверенного герцога (1)
Рэйнер смотрел на письмо отца, и понимал, что не знает, чем кончится игра, в которую они ввязались. Письмо хотелось сжечь, но он уже сделал всё, что мог в связи с тем, что получил его. Перед глазами стояли две сцены, но в одной он считал себя правым, а в другой… в другой он молился, чтобы быть не настолько сильно неправым, как посчитают буквально все вокруг. Йонна, сама Кори, отец… даже принц, если узнает. И уж конечно Чезаре, потому что этот узнает безо всяких «если». Независимо от того, чего хочет сам Рэйнер.
Он смотрел в письмо, а видел лицо Анны. Совсем не такое, каким когда-то — как будто в прошлой жизни? — хотел его видеть. По-настоящему видел. Когда случилось это жуткое происшествие, в котором Коринна сумела защитить не только себя, но и других. Он поговорил с дознавателем, подождал, пока тот опросит всех, кого считает нужным, и вышел к гостям, чтобы попросить их покинуть поместье:
— Моя супруга очень плохо себя чувствует после того, как держала щит. Дарэ Матиас сказал, что дальнейшее присутствие подозреваемых в нашем доме не требуется, поэтому я прошу вас покинуть мой дом. Бал состоялся. Он, к сожалению, прошёл не так, как задумывалось, и я не хочу, чтобы покой Коринны кто-то тревожил. Надеюсь, вы меня поймёте.
Большинству этого оказалось достаточно. Никлас увёл отца ещё до того, как Рэй попросил об этом, а младший брат принца просто смотрел на свою супругу, словно ожидая разрешения. Рэйнер ещё тогда подумал, что это совершенно ненормально, так вести себя даланнскому мужчине в самом расцвете сил. Особенно если учесть, как он ведёт себя со служанками. А потом, когда основная масса гостей покинула стены поместья, Анна поймала его одного, и пришла к нему. Гладить по рукам, заглядывать в глаза, и просить:
— Рэй, ты не можешь так со мной поступить. Мне страшно! Я не хочу возвращаться с ним туда, где мы будем вдвоём, ты должен…
Он смотрел на неё и видел то, чего не замечал раньше. Как кривятся уголки губ, когда она его касается. Как Анна пытается встать в самой соблазнительной позе, продемонстрировать ему своё декольте. Как она нагло забирается так близко, как могут только супруги или любовники. А ещё ловил себя на мысли, что сравнивает её с Кори. «Коринна никогда бы не позволила себе вешаться на мужчину, унижаясь», — вот, что он подумал, когда Анна продолжала выпрашивать возможность остаться.