Жена напрокат
Шрифт:
— Знаете, Аня, вы удивительно своевольны, когда дело касается брака. Я вас выбрал не только потому, что вы вошли в палату в тот момент. Но и исходя из того, что вы казались мне мечтой любого мужчины: послушна, неприхотлива и тиха. Очевидно, я ошибся. На самом деле вон оно как.
Это равнодушное «вон оно как» обижает чуть ли не сильнее, чем очевидное желание как можно меньше прикасаться ко мне во время завязывания банта.
— Дима, поехали уже. Полдня занимаемся какой-то ерундой.
Глава 7
Потребовав
Чуть откидываюсь на стуле, едва заметно поглаживая образовавшееся в узкой юбке пузико. Вот в моём широком наряде этого небольшого арбузика видно не было бы, а здесь прям всё выпирает.
— Ну наконец-то я поела, — тихонько шепчу себе под нос.
Укоризненно взглянув на меня, Герман вздыхает, комментируя мою позу:
— И то, что вы плотно поели, заметно всем присутвующим за этим столом. Некоторым людям нельзя давать гастрономическую свободу. — Подносит к губам стакан с водой.
Медленно, с чувством пьёт.
— Что вы имеете в виду, Герман Игоревич? — Усаживаюсь ровнее.
После его слов чувствую себя неловко. Промокаю губы салфеткой.
— Надо вести себя скромнее в плане питания. Невеста крупного бизнесмена должна делать вид, что ест. Иначе это выглядит так, будто я не кормил её целую вечность. А вы с такой скоростью опустошали тарелки, что на вас бывшая жена мэра уже несколько минут косится. Обратите внимание, как скромно она питается.
Меня это доводит до белого каления.
— Ну вот поэтому она и бывшая жена. Потому что плохо ела, была голодной и злой, мэр её и бросил.
— Просто нашел глухонемую, красивую. Послушную, — пожимает плечами Белозерский. — Счастлив. Ждёт пополнения, в президенты скоро подастся.
Мы поворачиваемся к друг другу, и наши глаза встречаются.
— Теперь понятно, почему вы, Герман Игоревич, вынуждены были прибегнуть к фиктивному браку.
Беру стакан с соком и пью, так же, как делал это босс пару минут назад.
— Извольте уточнить, секретарь-референт. — Ведёт плечами и снова пьёт.
Хочу сказать ему, что он мухомор, кислятина и нудила, но сдерживаюсь. Я же не такая, как он. Я хороший человек.
— Конкретизирую: у вас слишком завышенные требования к женщинам, поэтому они вас бросают и вам не на ком жениться.
Белозерский перестает пить. С каменным лицом отодвигает от себя стакан.
— Соблюдайте субординацию, Анна.
— Я соблюдаю. Сижу ровно, есть закончила. Молчу и не встреваю во взрослые разговоры.
Зыркнув на меня ещё раз, он мечет глазами молнии.
— Вы утомительно невыносимы, Анна. Нужно как-то продумать этот момент. Может быть, отправить вас на курсы благородных девиц? Там и есть научат правильно и разговаривать с мужчинами так, как нужно.
Гости начинают рассасываться по дому, частично покидают места за обеденным столом.
А
— Герман, ну неужели свершилось? Я так рада, так рада. Она выглядит очень милой.
Я сижу между ними словно черенок от лопаты: ровненько и незаметно. Не знаю, кто эта навязчивая особа, но она мне нравится. Прям в моём провинциально-колхозном стиле.
— Аня, познакомьтесь, в смысле познакомься, — поправляет себя тритон, понимая, что звать невесту на вы глупо, — это Ирина Давыдовна, моя бывшая классная руководительница и мать одного из моих коллег.
Ах вот оно что.
— Да, Анечка, я знаю этого оболтуса с тех времен, когда он ел ластики и грыз линейки.
— Ирина Давыдовна. — Поправляет босс ремень, явно смущаясь. — Ну что вы, в самом деле.
С ней он разговаривает мягче. И это мило. Совсем не похоже на тритона. Но бдительность терять нельзя. Ни в коем случае.
— Анечка, однажды мы посещали музей народного быта, я не уследила, и Гермуся залез внутрь экспоната, ох и шуму-то было. Тогда он был сорванцом.
— А вот это неожиданно. Честно говоря, я предполагала, что Герман Игоревич родился в костюме-тройке и никакой соски во рту не держал, грудь матери не сосал, от смеси отказался и сразу же приказал нянечкам принести ему чёрный американо без сливок и сахара.
— Ха-ха-ха, — открыто смеётся наша новая собеседница. — Она у тебя ещё и с юмором. Знаете, Анечка, вы как только вошли, я сразу всё поняла.
Она берёт мою руку, гладит.
— Вот такая ему и нужна была. Простая. Открытая, чистая девушка, а не эти пафосные мегеры из высшего общества. Ой, — опускает взгляд на мою ладонь. — Геруня, миленький, а где же её обручальное кольцо? Как же ты предложение ей сделал? Без кольца, что ли?
— И нам интересно, — отзывается рядом стоящий хозяин дома, кажется, Максим Дубовский.
Он не выпускает из объятий свою красавицу жену. Вот такими должны быть отношения. Ими невозможно не любоваться. Но сейчас не об этом.
— Где её кольцо, Герман?
Глава 8
Хороший вопрос: где моё кольцо? Действительно, разве крутой бизнесмен не сделал бы предложение, встав на колено и протянув любимой бархатную коробочку? Однозначно тритоновский прокол. Ведь заезжали же в магазин?! Мог бы подумать.
Но Герман и сейчас, когда мы уже попали в неловкую ситуацию, молча поворачивается ко мне и ждёт. Его привлекательная физиономия спокойна, как личико сфинкса на западном берегу Нила.