Жена навеки (...и смерть не разлучит нас)
Шрифт:
– Уговор мой таков. Ты остаешься в моем доме. Не пытаешься сбежать. Носишь мое имя, участвуешь во всех торжествах, где мне нужно присутствие жены. Учишься нашему языку и культуре. А я не принуждаю тебя ложиться со мной. Если ты того сама не захочешь.
– Захочу?! Да шишигу я захочу! Никогда тому не бывать, не надейся!
Глотта развел руками.
– Не бывать так не бывать. Решать тебе. Мне от тебя нужно только лишь, чтобы ты вела себя прилично и не отвергала наши устои, старалась следовать им. И если через год ты не надумаешь остаться, я тебя
– Отпустишь?!
– Даю слово. Могу вернуть тебя обратно в деревню. Или пристроить здесь, если наша жизнь тебе понравится.
Никогда, никогда мне не понравится жизнь у глотта! Но если муженек обещает не трогать меня... потерплю эту жизнь. А заодно... заодно исполню Крамов завет - разведаю о них побольше. Где какие слабинки. Чтобы хевья знали, куда ударить.
– Согласная я!
– Хорошо. Договорились. Еще одно условие. За этот год ты не будешь с другим мужчиной. Мое кольцо продолжит оберегать твою девственность.
Я скрипнула зубами. Вот же ж хра поганый! Девственность мою оберегать собрался.
– Но через год снимешь!
– Если сама не передумаешь.
– Ладно, глотта. Проторчу я с тобой год. А потом отпустишь, как обещал.
– Да. И, Лесс. Называй меня Нолгар. Это входит в условие приличного поведения.
Нолгар-хренолгар. Ладно, назову как хочет. Хоть горшком, а потом в печку засуну! Чтобы жизнь медом не казалась.
– Так и быть, Нолгар. Уходи теперь, коли уговор.
Он улыбнулся. Впервые увидела его улыбку... удивилась даже. Он даже не такой страшный стал.
– Уйду с тобой вместе. Нас ждут на свадебном пиру. Исполни уговор и спустись со мной в трапезную, как подобает супруге.
Я скривилась, но сквозь зубы процедила:
– Ладно.
– И еще кое-что...
– Чего?!
Он кивнул на окно.
– Ты же хочешь оставаться в комнате с битым стеклом.
Под его взглядом осколки взметнулись с пола, встали в оконный проем. Трещины затянулись, как ничего и не было. Могуч чародейник, ничего не попишешь...
– Вот теперь все, Лесс. Пойдем. Прости, что был жестким. Я постараюсь исправиться.
Ничего не ответила. Он предложил мне руку. Я покосилась и отступила на шаг. Так и шла вслед за ним, не прикасаясь, переведя дыхание. Пронесло. Кто бы мог подумать. Не пришлось подчиняться постылому. Даже отбиваться не пришлось.
Уж протерплю как-нибудь годик, выдержу его уговор. А там Крам доберется. Расскажу ему, что разведаю. Глядишь, придумает чего-нибудь... И глотта пожалеют, что явились на нашу Ирди. Ремидея, ишь ты. Шишига им, а не Ремидея. Ирди - наша. Быть ей свободной. Как мне.
***
Нолгар тоже вздохнул с облегчением, выходя из спальни с молодой женой. Уговор, что он заключил, преследовал две цели. Первая - приучить Лесс к нравам ксаранди. Дать ей возможность убедиться, что они не чудища - не пещерные людоеды-хра, а такие же люди, как хевья. Быть может, после того как она привыкнет к чуждой культуре, ее предрассудки отступят и позволят пробудиться Дейрани...
Другая цель - дать время самому себе. Увидеть в
Глава 5. Хозяева стихий
На следующий день после свадьбы Медовая Грива явилась со мной "дружиться". Дружбе ее я и сразу не поверила, а после свадьбы и подавно не собиралась. Не забуду, как она стояла молча и не пыталась деда отговорить. Хотела я держать язык за зубами, да не утерпела. Сказала-таки ей в лицо:
– Что же ты молчала, пока дед твой меня замуж брал насильно? Подругой себя называешь. Говорила, что несогласная с ним. А почему смолчала? Или у вас, глотта, оно правильно, когда девушку силой отдают за постылого?
Медовая отвела глаза. Я не ждала ответа, думала, смолчит. Но она ответила:
– Неправильно, Лесс. Но и неправильно, если младший в роду судит поступки старшего. Нолгар - глава рода. Он отвечает за наши дела - всех своих потомков. Но никто из нас не отвечает за его дела и не имеет воли ему препятствовать. Таков порядок.
– Дурной у вас порядок!
– выкрикнула я.
– Если потомок воли не имеет, почему тот седой пришел и заступился за меня? Обещал помощь? Он же его сын, значит тоже воли не имеет?
– Эбел откололся от рода. Отныне наш порядок ему не указ и он сам отвечает за своих потомков.
– Дурной порядок, - упрямо повторила я, но любопытство разгоралось.
– И как же он смог отколоться? И почему, если у вас оно не принято?
– Когда Нолгар решил удержать Дейрани в смертном мире и жениться на ней вновь, Эбел не простил его. Он сильно любил мать. И считал, что это насилие над ее душой.
Насилие и есть. Не знаю про душу мертвой старухи глотта, но надо мной - уж точно. С чего они все взяли, что я - это она?!
Вслух я, конечно, промолчала, и Медовая Грива продолжала:
– После смерти бабушки Дейрани дядя Эбел возвестил, что отказывается принадлежать к роду отца и основывает собственный род. Это допустимо порядком, но случается редко. Старший сын всегда наследует главенство после смерти отца. Но если глава рода - маг, многим его потомкам так и не удается возглавить род. Некоторые выходят из-под отцовской власти, и это дозволяется. Вот только связь с прежней семьей не должна прерываться. А Эбел разорвал отношения с остальными родичами. Он запретил им общаться с детьми Сомара - младшего брата. Ты видела его на свадьбе. Так что я даже не могу поговорить с тетей Изари - женой Эбела, или кузиной Семейри и кузеном Марелом - его детьми. Или племянниками, детьми Семейри и ее мужа. Это печально - не иметь связи с родичами.