Жена некроманта

Романова Архелая

— Ты была в этом кабинете?

— Да, но…

— Фамильную реликвию может забрать только тот, в ком течет кровь Баллардов, — перебил меня Тони. — Или тот, в ком есть наша магия. По словам Эдварда, вчера перед отъездом он проверил — камень был на месте. Сегодня его нет. Из всех живущих в замке это могла сделать только ты или бабушка. Но уж извини, в бабушке я уверен.

Я буквально задохнулась от возмущения. Вот так, значит? И муж не даст мне даже высказаться — сразу определит в

воровки?

— Я ничего отсюда не брала, — рявкнула я. — Ты можешь думать, что хочешь, ясно? Но потом не проси у меня извинений за свою клевету — я все равно никогда тебя не прощу!

Подобрав юбки, я выскочила из кабинета и стремглав полетела по лестнице, наткнувшись на Амеллин. Та спокойно выходила из гостиной, о чем-то разговаривая с Филиппом.

— О, Рини, — воскликнула подруга, когда я чуть не упала. — Ты в порядке? Что случилось?

Филипп аккуратно подхватил меня под локоть, и повел к ближайшему креслу.

— Давайте сядем и успокоимся. Вас что-то напугало?

— Нет, нет, — затряслась я от гнева. — Меня кое-что разозлило. Вернее, кое-кто.

И я многозначительно посмотрела на Амеллин. Верно истолковав мой взор, она смущенно попросила Филиппа оставить нас одних. Как только ученик дознавателя вышел из гостиной, я крикнула:

— Мелли, он назвал меня воровкой! Меня, ты представляешь?! Смею напомнить, что я — принцесса!

Вспомнив, что уже не имею этого титула, я осеклась, но тут же продолжила:

— Да у меня столько денег и всяких артефактов, что хватит каждому раздать! Я — и вдруг воровка! Так сильно меня еще никто не оскорблял! Даже Эллария.

Амеллин хихикнула при упоминании бывшей девушки Финна, которая изрядно достала нас в академии Клеор, но тут же посерьезнела.

— Это очень сильное заявление, Рини. Но почему Энтони так решил?

— Потому что, видите ли, только член семьи может взломать шкатулку! Или тот, в ком течет магия рода.

— А в тебе она как раз есть, — задумчиво протянула Мелли. — Ладно, тебе нужно успокоиться. Пойдем, Рини, выпьем чаю, а уж потом…

Договорить Амеллин не успела — с первого этажа донесся душераздирающий женский крик.

Подобрав юбки, мы с Мелли помчались вниз так быстро, насколько могли. Уже на площадке первого этажа Амеллин перегнулась через перила и крикнула:

— Зови Энтони! Леди Мойре плохо!

Я бросила быстрый взгляд вниз. Достопочтенная бабуля лежала на полу, картинно раскинув руки. Глаза ее были полузакрыты, рядом валялась трость. Над старушкой причитала Полли, охая и ахая, и пытаясь приподнять голову старой леди.

— Энтони! — завопила я во всю мощь своих легких. — Тони!

Сверху послышался шум и топот — супруг услышал вопли, и поспешил вниз. Быстро преодолев

последний пролет, я оказалась возле леди Мойры и приложила руку к морщинистой шее. Пульс был, но слабый.

— Что случилось? — накинулась Амеллин на Полли. — Что здесь произошло?

— Я… Я не знаю, — заикаясь, ответила целительница. — Я сопровождала леди Мойру в ее комнату, как она вдруг страшно захрипела и упала. Я испугалась, и закричала.

— Хватит разговоров, — рявкнула я. — Вылечи ее!

— Не могу, — поникла Полли. На лице Амеллин возникло ошарашенное выражение.

— Как не можешь? Ты же целитель! Сиделка!

— Я травница, — чуть ли не плача, выкрикнула Полли. — Понятно? Нет у меня силы!

Мы с Амеллин переглянулись. Что ж, все понятно — травницами становились те, кто хотел лечить людей, но не имел магического дара. Они изучали целебные травы и растения, а также анатомию человека, чтобы оказывать первую помощь.

— Что такое? Бабушка, — Энтони наконец-то появился внизу, и первым делом бросился к родственнице. — Что с ней?

Амеллин быстро поведала суть.

— Мне кажется, ее отравили, — добавила она.

— Что? — в один голос воскликнули мы с Полли.

— Слабый пульс, синюшность кожи, затрудненное дыхание, — перечислила Амеллин. — Очень похоже на отравление ивнянкой.

Вспомнив растение, которое Амеллин любовно выращивала на первом курсе в академии, я закатила глаза. Оно и вправду способно отравить человека — если съесть семена. Мелли мне про это все уши прожужжала, и строго запретила прикасаться к цветку.

— Не может такого быть, — всплеснула руками Полли. — Где леди могла достать семена?

— Некогда спорить, — прикрикнул Энтони. — Времени нет.

Бережно схватив руку бабушки, муж неразборчиво что-то зашептал. Татуировку ворона на моей ключице обожгла боль, и я охнула, схватившись за плечо. Вокруг Энтони заклубилась темная магия, глаза его почернели, и вскоре по руке мужа к ладони леди Мойры поползли узкие черные ниточки.

— Что он делает? — заволновалась Мелли.

— Видимо, делится магией, — шепнула я. — Пытается устранить яд.

— Разве такое возможно?

— Это же магия Смерти, мне про нее вообще ничего не известно, — пожала я плечами.

На удивление, леди Мойре становилось лучше на глазах — кожа вернулась к нормальному оттенку, губы порозовели. Вскоре веки женщины затрепетали, и она открыла глаза.

— Бабушка, — позвал ее Тони. — Как ты себя чувствуешь?

— Отвратительно, — сообщила леди Мойра, и я перевела дух: ну, раз язвит, значит, все в порядке.

— Надо отнести ее в постель, — распорядился Энтони. — Полли, помоги мне.