Жена неверного ректора Полицейской академии
Шрифт:
— Тем, что меньше всего я хочу сидеть в кабинете, в то время, как мои товарищи по ковену на улицах Дакстоуна сражаются с реальным злом! — разозлился я.
— Твоя новая должность упрочит положение нашей семьи, — дядя невзначай притронулся к броши, показывая, кто тут главный. — А ты ведь помнишь, Лианс, что род — самое важное в жизни. Помнишь, Рэтборны — превыше всего. Вспомни, после смерти моего брата я взял бразды правления семьей, женился на твоей матери и принял тебя, своего племянника, как родного сына. Дал свое покровительство и сопутствующие
Что ж, мне ничего не оставалось, как, скрипя зубами, согласиться на предложение отчима.
Хотя, по сути своей, никакое это было не предложение.
Приказ вышестоящего начальства, отказаться от выполнения которого я не мог.
Сложно, сначала очень сложно было смириться со своим новым положением главного над толпой бестолковых, желторотых курсантов.
Да я даже, когда работал в ковене, чуть ли не вешался, когда нам прислали курсанта из академии на практику.
Хотя понимал, что когда-то сам был таким. Но я всегда на сто процентов был уверен, что учить и руководить — не мое…
И вот, иблис побери, у меня свой большой роскошный кабинет, мне положен личный секретарь, практически неограниченные полномочия, полная власть над почти полутысячей человек и симпатичные курсантки строят глазки, бегая за мной табунами.
Пожалуй, только последнее и помогло мне примириться с новой действительностью.
Зная мою любовь к разнообразию, отчим сразу непрозрачно намекнул, что я могу позволять себе с курсантками любые вольности. Они ведь в поре полнолетия, значит, никаких проблем нет.
Последствий не будет.
И я позволил, от души отрывался с ними во всех закоулках академии, начиная от своего кабинета, гулких аудиторий, пустых коридоров и заканчивая постелью в моем особняке, в которой однажды оказался сразу с тремя повизгивающими от восторга девушками.
Две из них оказались достаточно умными, а вот третья потом попыталась меня шантажировать за отличные отметки и первое место в табеле.
В итоге эта идиотка со свистом вылетела из академии без права поступления в высшие учебные заведения королевства.
Я встретил ее недавно в одной таверне, куда мы зашли пропустить стаканчик с приятелями по ковену.
Девчонка собирала со столиков грязные тарелки.
Едва она меня увидела — глаза загорелись, а губы томно прошептали мое имя.
Самое смешное, что она сама накинулась
Быстрый, ни к чему не обязывающий секс стал приятным дополнением к этому вечеру.
Некоторых людей жизнь совершенно ничему не учит — дурочка явно на что-то надеялась и попыталась назначить встречу. Очевидно, рассчитывала восстановиться в академии и продолжить обучение.
Так глупо.
Но я явно дал понять, что ее доступность уже мне наскучила, после чего с друзьями вышел из таверны и больше о ней не вспоминал.
Прошел где-то год, прежде, чем я стал немного умереннее в своих связях. Прежде, чем вереница этих восторженных девичьих лиц и послушных тел в моей постели настолько приелась, и мне захотелось чего-то необычного.
Чего-то… Более интересного, спокойного и постоянного…
Пресыщенность утомила.
Тогда-то я впервые и увидел ее.
ЕЕ!
И мой мир перевернулся…
ГЛАВА 19
Потому что это была явно не та ученица, которой место в моей академии.
Я всегда имел привычку издалека наблюдать за новичками, отмечая наиболее удачные кадры.
Но эта… Эта!
Иблис бы ее побрал!
Какого такого рожна она делала здесь?!
Неуклюжая девица с двумя косицами в горчичной шерстяной накидке вывалилась из дилижанса с новоприбывшими курсантами, как мешок картошки.
Я сразу понял — это не студентка, а катастрофа.
Моя новая головная боль.
Работа в полицейском ковене предполагает отличную физическую подготовку. Такими они всегда и были, мои курсантки — стройными изящными газелями.
Если точнее, не всегда изящными, но ловкими и прекрасно владеющими телом, так уж точно.
Но вот это горчичное недоразумение на роль полиционерки ковена никак не подходило. Ни по каким статьям.
А я, вообще-то, старался отвечать за свои кадры.
Но я решил не рубить с плеча, не быть предосудительным, и дать девушке возможность раскрыться.
Проявить себя.
Может, ей нет равных в интеллектуальном искусстве? Или у нее какое-то яркое воплощение?
Может, она — вообще дракон, как и я. Даже какой-нибудь редкий — ледяная, например…
Но когда я поручил курсантке, которая помогала мне с бумагами, Розамунде Саксес, выяснить про нелепую новенькую…
Ответ меня убил. Просто убил.
— Это Бьянка Кастро, — с готовностью доложила Розамунда. — Дочь виконта Кастро. Ее старшие брат и сестра так же обучаются в академии и имеют весьма неплохие результаты по табелю.
— Что ж, раз она из семьи Кастро, значит, имеет хорошее воплощение. Значит, все в порядке.
— О, офицер ректор, боюсь… Это не тот случай. Бьянка приемная в этой семье. Она дефективная. Без воплощения, — Розамунда шумно вздохнула, и я засмотрелся на ее декольте так близко от меня.
Хорошую я помощницу выбрал.