Жена незнакомца
Шрифт:
— Мне тоже, — тихо ответил Куинн, и в его голосе слышалась гордость. Камни и черепицу он привез из Италии, а дом был точной копией загородной виллы неподалеку от Милана, где он когда-то останавливался. — Когда вы будете выбирать место для жительства, советую подумать об Италии, — сказал он, пояснив, что навело его на мысль построить такой дом. — Климат там очень мягкий, люди радушные и дружелюбные.
— У меня еще не было времени подумать о том, где поселиться, когда все это закончится.
Они ехали бок о бок к рощице, и Куинн время от времени касался сапогом амазонки Лили. Если бы он держался на
— Интересно, удержусь ли я в седле, если поскачу быстрее?
Она погладила лошадь по шее, легонько стегнула ее хлыстом, пустила ее сначала рысью, а потом перешла на легкий галоп.
Куинн с улыбкой смотрел ей вслед. Да, Лили с каждым днем становится все более уверенной в себе, и эта прогулка — очередное тому подтверждение. Только уверенная в себе женщина отважится, сидя в непривычном седле, пустить незнакомую лошадь галопом.
Куинн помчался вдогонку за Лили, восхищаясь ее бесстрашием, и через несколько секунд поравнялся с ней.
— Довольно рискованный эксперимент, — заметя он. — Лошадь могла вас сбросить.
— Ну и что? Я уже много раз падала. Хотите поскачем наперегонки? — Увидев его недоумение, Лили засмеялась. — Шучу, шучу!
Их лошади стояли рядышком на лугу, очищенном от сорняков, прохладный ветер гнал желтые листья вдоль изгороди, обозначавшей владения Куинна. Солнце вовсю светило, лаская своими лучами землю. В такое погожее осеннее утро Куинну больше всего хотелось скакать верхом по своей земле в обществе интересной женщины. А Лили была интересной.
Черная амазонка сидела на ней как влитая, создавая изящный контраст с густыми белокурыми волосами, стянутыми узлом на затылке. Простая и в то же время элегантная прическа, совершенно не в стиле Мириам. Когда он впервые увидел Лили, волосы у нее были как солома, а теперь они напоминали ему золотистую пшеницу.
Отличное питание, отдых и прекрасная одежда превратили Лили просто в красавицу.
— Куинн, не смотрите так сердито. Я понимаю, что не следовало мчаться галопом. Мириам никогда бы этого не сделала. — Лили заслонила глаза рукой. — И она никогда бы не оставила дома зонтик. А как вы сломали нос?
Куинн, разглядывавший светящийся ореол вокруг ее головы, был настолько погружен в свои мысли, что не сразу понял вопрос.
— Давайте поедем обратно, — сказала она, не дождавшись ответа. — Во-первых, мне не следует быть на солнце без зонтика, а во-вторых, кухарка наверняка уже приготовила завтрак. — Запрокинув голову, Лили взглянула на него. — И все-таки что случилось с вашим носом?
По дороге Куинн рассказал ей эту историю, а она поведала, как в детстве сломала руку. Заметив ковбоев, пьющих кофе возле конюшни, он наконец опомнился и сердито нахмурился. Слишком уж большой интерес он проявляет к Лили, нужно держаться на расстоянии. Разве ему надо знать, что в детстве она обожала лазить по деревьям, что в юности сворачивала шеи цыплятам, что она довольно отчаянная наездница? Когда он рассказал, почему сломал нос, Лили забросала его вопросами, но он не спросил, любила ли она лазить в чужой сад за яблоками и сколько ей было лет, когда она сломала руку.
Лили должна оставаться
И по мере того как воспоминание о тюремном заключении будет забываться, она станет еще более неотразимой.
Передав лошадей конюхам, они направились к дому. По дороге почти не разговаривали, за завтраком тоже в основном молчали, но Куинн не мог отвести от Лили глаз. Следил за каждым ее осторожным движением, за тем, как она пользуется столовыми приборами, как вытирает губы салфеткой, как с заученной грацией держит кофейную чашечку.
— Я не собираюсь красть булочки, — сказала Лили, заметив его взгляд. В глазах у нее плясали веселые искорки. — Те времена давно миновали.
— Простите меня за бесцеремонность, но с тех пор, как мы виделись в последний раз, вы очень изменились.
Сейчас он уже не мог представить, что вчера она ворвалась в кабинет и уселась на стол, выставив на обозрение нижние юбки и голые лодыжки. Отчасти ее обаяние заключалось в потрясающей способности меняться. Только что она была одной, а через минуту совсем другая.
Завтрак считается наиболее интимным временем принятия пищи. Мужчина не станет завтракать с незнакомой женщиной, и если он это делает, значит, она ему хорошо знакома, скорее всего его любовница. Куинн нахмурился. До конца ее службы им придется неоднократно вместе завтракать, и эти утренние встречи будут пронизаны жгучим, хотя и неосознанным, сексуальным влечением друг к другу. Никогда еще жесты или голос женщины не вызывали в нем такого желания.
Прежде чем сесть за стол, Лили сняла шляпку, перчатки и жакет, поэтому Куинн с трудом удержался от того, чтобы не смотреть на ее высокую грудь, обтянутую блузкой. Но его усилия оказались тщетными, и, выругавшись про себя, он попытался вспомнить, когда в последний раз был с женщиной. Увы, слишком давно. Может, все-таки последовать совету Пола и завести любовницу?
Куинн заставил себя взглянуть на руку Лили, где, когда на нее падал свет, поблескивали обручальные кольца.
Вспомнив, как покупал их для Мириам, он недовольно поморщился. Он торопился в суд, уже опаздывал, то и дело посматривал на часы, а когда ювелир предложил ему эти кольца, только мельком взглянул на них и согласился. Позже Мириам совершенно искренне поблагодарила его за чудесный подарок, хотя эпизод с кольцами уже говорил, что с самого начала их семейная жизнь была обречена на неудачу.
В столовую вошел Пол, не успевший переменить дорожный костюм.
— На ранчо можно не переодеваться к обеду, — сказал он Лили вместо приветствия, — но в городе вы должны быть за завтраком в домашнем платье.
Кивнув другу, он подошел к буфету, где стояли всевозможные закуски, и наполнил свою тарелку.
— Похоже, нам предстоит выслушать от вас миллион наставлений, — вздохнула Лили, но когда Пол занял место за столом, ласково улыбнулась ему, и Куинн внезапно почувствовал укол ревности.