Жена офицера
Шрифт:
На перемене Дима подошел к нему, отвел в сторону
— Если еще раз обидишь девчонок из нашего класса пеняй на себя.
Тот, ехидно улыбаясь, задрав голову, вызывающе спросил:
— Что, пойдешь мамочке жаловаться?
— Нет, не буду жаловаться. Просто получишь по шее.
— А не боишься сдачи получить?
— Не боюсь.
— Ладно. Если ты такой герой, встретимся на большой перемене на хоздворе. Согласен?
— Мне там делать нечего.
— Что, струсил?
Дима некоторое время молча смотрел на него, а тот продолжал
— Что, колени трясутся?
— Драться я с тобой не буду, — ответил Дима и пошел в класс.
— Умник! — на весь коридор крикнул Толмачев. — Струсил?
Дима увидел двух девочек из своего класса, они молча смотрели на него и, чтобы не позориться перед ними, вернулся к Толмачеву.
— Хорошо. Встретимся на хоздворе.
На большой перемене Дима пошел на хоздвор. Там его уже ждали дружки Толмачева. Они окружили Диму.
— Ну что, умник, поговорим? — вплотную подвигаясь к Диме, угрожающе спросил Толмачев и неожиданно кулаком ударил ему в глаз. Дима такого не ждал и первое время растерялся. Лишь тогда пришел в себя, когда со всех сторон на него посыпались удары. Дима отчаянно размахивал руками.
Нина Иванова о предстоящей драке знала, ей об этом рассказали девчонки, и когда Дима вышел из класса, она незаметно пошла за ним. На хоздворе, увидев Толмачева с дружками, поняла, что будет драка, побежала в класс за подмогой.
Силы были неравны, но Дима продолжал отчаянно сопротивляться. Неизвестно, чем бы закончилась драка, если бы не девчонки, которые пришли ему на помощь. Они стаей налетели на обидчиков. Те, бросив поле боя, вовремя унесли ноги. У Димы из носа текла кровь, к нему подошла Нина, подала ему носовой платок, но он, отводя ее руку, недовольно произнес:
— Не надо, у меня свой есть.
О драке стало известно директору школы, и все драчуны оказались в его кабинете. Настя была там же и от стыда, что сын тоже замешан в драке, готова была провалиться сквозь землю. Директор пытался выяснить зачинщика драки. Все мальчишки в один голос стали утверждать, что на драку их спровоцировал Соколов. Виктор Трофимович, выслушав их, обратился к Диме:
— Соколов, что скажешь?
Тот молчал. В приемной раздались возмущенные голоса. Виктор Трофимович, открыв дверь, недовольно посмотрел на девчонок из 9-А класса. Те сразу притихли, но Нина Иванова выступила вперед.
— Виктор Трофимович, Дима не виноват. Это Толмачев из 9-Б его вызвал на драку.
— А причина?
— Толмачев ударил меня, а Дима заступился.
Девчонки наперебой, перебивая друг друга, стали рассказывать, как над ними постоянно издеваются школьные хулиганы. Выслушав их, директор вернулся в кабинет, сел в кресло и хмуро посмотрел на Толмачева, который своим поведением баламутил всю школу. Отпустив всех ребят, Виктор Трофимович оставил одного Толмачева.
— Что скажешь?
— А чего говорить? — стараясь не смотреть на директора, буркнул он.
— Ты прав. Кроме гадости, ты ничего доброго школе не сделал, и поэтому тебе нечего
— Ради себя.
Виктор Трофимович тяжело вздохнул.
— От тебя другого ответа я и не ждал. Завтра придешь с бабушкой. Понял?
— Она болеет.
— Утром, когда я шел в школу, видел ее у магазина: жива и здорова. Завтра я ее жду. А если она не придет, я исключу тебя из школы.
— А почему меня одного? Соколов тоже дрался.
Наглое его поведение окончательно вывело директора из себя. С трудом сдерживая себя, он произнес:
— Иди домой. Без бабушки в школе не появляйся!
Когда тот вышел, Виктор Трофимович посмотрел на Настю. Та сидела с опущенной головой.
— Ваш Дима прав. Он поступил по-мужски, и нечего вам за сына краснеть. Отец и мать Толмачева давно сидят в тюрьме, и он напрашивается туда…
Директор еще долго что-то говорил, но Настя почти не слышала его. Она думала о сыне, который своим поступком опозорил ее как завуча школы. Выйдя из кабинета, Настя пошла в класс к сыну. Ребята, увидев завуча, притихли. Дима по лицу матери понял, что его дела плохи. Она посмотрела на сына.
— После уроков зайдешь ко мне.
На перемене Дима пошел к матери. В кабинете, кроме нее, сидели учителя и о чем-то спорили. Настя, увидев сына, махнула ему рукой, чтобы он вышел. Дима, естественно, обрадовался и не заставил себя просить дважды.
Дома Алексей увидел у сына синяк под глазом.
— И с кем это ты боксировал?
— Ни с кем, — ответил Дима и прошел в свою комнату.
Алексей пошел за ним. Дима лежал на кровати и неподвижно смотрел в потолок. Отец подсел к сыну и строго посмотрел на него.
— Я задал тебе вопрос. Почему ты так грубо ответил?
— Прости.
— Прощение не принято. Рассказывай, что случилось!
— Ничего не случилось, — нехотя ответил сын.
— А что с глазом?
Дима молчал.
— Может быть, ты споткнулся и упал? Когда я был командиром роты, у меня был солдат… Ладно, пошли обедать, там и продолжим разговор.
— Я есть не хочу.
— А я тебя не спрашиваю, хочешь или нет. Пойдем!
Дима молча поднялся и пошел на кухню, отец сел напротив и неожиданно произнес:
— Мне кажется, ты очень плохо дрался.
Тот удивленно посмотрел на отца, хотел ответить, что по крайней мере не струсил перед ватагой ребят, но понял, что отец ловит его на крючок, и ответил:
— Я не дрался!
— По подбитому глазу видно, как ты дрался.
Это Диму задело.
— Я был один, а их пятеро!
— Это ничего не значит. Если бы ты владел приемами рукопашного боя, ты бы вышел победителем. А ты ими не владеешь. Сколько раз я пытался тебя научить этим приемам, а ты увиливал. Тебе в жизни не раз придется участвовать в переделках. Вот представь: идешь ты с любимой девушкой, а навстречу четверо подвыпивших парней. Они преграждают вам дорогу и начинают приставать. Что ты будешь делать?