Жена офицера

Агаджанян Самсон

— Как тебя звать?

Малыш, что-то лопоча, ручонками пытался дотянуться до цепочки.

— Олегом звать, — за сына ответила мать. — Анастасия Александровна, можно вас чаем угостить?

— Можно.

Ольга быстро ушла на кухню. Через некоторое время она вернулась и пригласила ее на чай. Кухня была почти пустая. Стол с несколькими стульями, старенький холодильник и набор всякой дешевой посуды. Хотя и бедно, но повсюду порядок. Насте понравилось это.

— Анастасия Александровна, извините, пожалуйста, что кроме печенья нечем угощать. Если бы я знала, что вы придете…

— Спасибо,

Олечка. И этого достаточно. Ты одна живешь?

— Да.

— А муж?

— Развелись.

— Почему?

— Нашел богатую женщину и ушел к ней.

— Комната твоя?

— Нет. Я ее снимаю.

— Сын в детский садик ходит?

— Нет.

— А почему?

— Пыталась устроить, но мест нет.

— А с кем он остается?

— Соседка присматривает.

— И сколько за это платишь?

— Сорок рублей.

— А твои родители помогают?

— Я детдомовская. Вышла замуж, думала, наконец, у моего сына будет настоящий отец, но, видно, такая у нас судьба. Анастасия Александровна, знаю, что вы пришли меня ругать за то, что я торгую. Но у меня другого выхода мет. Я, наверное, уйду из школы.

— Из школы я тебя не отпущу. Ты нужна детям. Я постараюсь тебе помочь устроить сына в детский садик… Спасибо за чай, до свидания.

Она не могла больше выдержать эту убогую нищету, напоминавшую ее школьные годы.

На следующий день Настя занялась вопросом устройства в детский садик сына Ольги. Она укоряла себя, что не знает, чем и как живут ее учителя. Спустя два часа вопрос о садике был решен положительно, и Настя решила обрадовать Олю, пошла в ее класс. Двери были открыты, и из класса раздавался мелодичный голос учителя. Настя, замедлив шаг, остановилась возле двери. Учительница с детьми разговаривала удивительно нежным голосом. Имя ученика произносила так ласково, что создавалось впечатление, будто она обращается к собственному ребенку. Настя так и простояла до звонка. И только когда малыши стали гурьбой выбегать из класса, Настя зашла. Ольга при виде директора встала.

— Ольга Федоровна, завтра пойдете в детский садик «Березка», это рядом с вашим домом. Оформите сына.

Не веря своим ушам, та смотрела на директора. Настя доброжелательно улыбнулась ей и вышла. Идя по коридору, неожиданно почувствовала прилив сил. На душе было приятно: она сделала что-то полезное. У себя в кабинете посмотрела на настенные часы. До совещания директоров школ в районо оставалось чуть больше часа. Настя решила пойти туда пешком. Она шла по тротуару и, мысленно представив, что Алексей сидит у окна и ждет ее, улыбнулась. Ласково грело весеннее солнце. На душе было легко и радостно. Она уж и забыла, когда у нее было такое замечательное настроение. Мечтательно улыбаясь, не заметила, как возле нее остановилась легковая машина. Из нее, широко улыбаясь, вышел бывший первый секретарь райкома партии Егоров. Он подошел к Насте, взял ее руку и поцеловал.

— Здравствуйте, Анастасия Александровна. Я рад вас видеть.

— Здравствуйте, Евгений Петрович.

— Вы куда идете?

— На совещание в районо.

— Если не возражаете, могу подвезти.

— Спасибо.

Но мне приятно пройтись пешком.

Егоров, задав несколько незначительных вопросов по школьным делам, неожиданно спросил:

— Анастасия Александровна, если не секрет, какая у вас сейчас зарплата?

— А вы что, не знали, какая зарплата у директора школы?

— Честно говоря, раньше этим не интересовался.

— А почему вдруг вас заинтересовала моя зарплата?

— Я хочу вам предложить хорошую работу. Намного интереснее, чем работа в школе. У вас будет возможность побывать за границей. А что касается зарплаты, она многократно будет больше, чем вы сейчас получаете.

Он увидел смешок в ее глазах, понял, что его предложение она восприняла без восторга, и решил пояснить, что за работа у нее будет.

— Анастасия Александровна, я работаю генеральным директором коммерческого банка «ЮЖ-Промстрой». Мне будет приятно, если вы…

— Спасибо, — оборвала она. — Я довольна своей работой, и меня устраивает моя зарплата.

— Анастасия Александровна, у вас будет возможность побывать за границей, посмотреть, как люди по-настоящему живут. Не то, что мы — существуем.

— Жаль, что эти слова я не слышала, когда вы занимали пост первого секретаря райкома партии.

— Времена меняются, и было бы смешно отказываться от плодов перестройки.

В ответ она, усмехаясь, спросила:

— Знаете, почему вашу партию разогнали?

— Вопрос очень сложный. Если вы хотите на него получить подробный ответ, приглашаю поужинать в ресторане или у меня на даче.

— А ваша жена на это как посмотрит? Или она уже привыкла к этому?

— Я холостяк.

Удивленно приподняв брови, она спросила:

— А что так?

— Она познакомилась с одним американским бизнесменом и с ним уехала в Штаты, На днях и сын поехал к ней. Думаю, вы мне доставите удовольствие, если сегодня вечером поужинаете у меня на даче.

— То, что вам доставит удовольствие провести время со мной, в этом не сомневаюсь. А как насчет моего удовольствия? Вы про это забыли?

— Я надеюсь, что и вам будет приятно.

— Думаю, будет наоборот.

— Жаль, вы меня огорчили. Может, подвезти?

— Спасибо, я пешком дойду. Евгений Петрович, вы не ответили на мой вопрос.

— Вы имеете в виду нашу партию?

— Да. Вашу бывшую коммунистическую партию, — Настя сделала ударение на последнем предложении.

— Почему бывшую? Она была и есть.

Он увидел в ее глазах иронию.

— Вы что, думаете, что мы навсегда ушли?

— Да! В этом я не сомневаюсь.

— Вы глубоко заблуждаетесь. Нашу партию еще рано хоронить. Мы еще вернемся.

Она увидела выражение его глаз, и ей стало страшно. Она поняла, что если действительно они вернутся, то непременно устроят побоище похлеще тридцать седьмого года. Она хотела сказать ему, что никогда это время не вернется, но вместо этого спросила:

— Ив этом вы уверены?

— Представьте себе, да! Анастасия Александровна, у меня тоже к вам вопрос. Если не секрет, почему вы тогда так упорно отказались вступать в партию?