Жена офицера
Шрифт:
— Стой, кто идет?
— Командир взвода лейтенант Соколов.
Часовой узнал голос взводного, поднял телефонную трубку, чтобы предупредить начальника караула, что идет взводный. В трубке раздался сонный голос сержанта Зыкина.
— Товарищ сержант, по тропе идет командир взвода.
— А как он туда попал?
— Через дыру пролез.
— Ты что, его пропустил?
— Так точно.
— Идиот. Ты что, обязанностей не знаешь? Когда повернет назад, не вздумай подпустить к себе. Подержи его на снегу. Понял?
— Так точно.
— Запомни, если лейтенанта пропустишь, заживо
Сержант положил трубку, надавил на кнопку оператора. В динамике раздался простуженный голос:
— Оператор ефрейтор Мурашкин.
— Соедини с пятым постом.
Через несколько секунд раздался голос:
— Часовой пятого поста Царев.
— Зыкин говорит. Ты кого-нибудь на тропе видишь?
— Так точно.
— Это наш взводный идет. Не вздумай его пропустить мимо себя. Понял?
— Товарищ сержант, повторите, я не понял.
— Если ты мимо себя пропустишь лейтенанта, шкуру спущу! — угрожающе крикнул он.
— Теперь понял, — отозвался часовой.
Соколов приближался к очередному посту, рядом с которым находилось караульное помещение. Когда раздался голос часового: «Стой, кто идет?» — он спокойно ответил:
— Командир взвода лейтенант Соколов.
— Стой! Назад!
Соколов, не останавливаясь, отозвался!
— Ты что, не узнал? Я твой командир взвода.
— Стой! Стрелять буду!
Он услышал, как клацнул затвор. Часовой вогнал патрон в патронник. «Еще сдуру откроет огонь», — промелькнула мысль, и Алексей резко остановился.
— Часовой, доложи начальнику караула, что я иду.
Часовой поднял трубку и, чтобы взводный не услышал, что он разговаривает с начальником караула, тихо произнес:
— Товарищ сержант, он требует, чтобы я позвонил вам.
— Тебе по уставу положено молчать, вот и заткнись. Понял?
— Так точно.
— Товарищ сержант, а если он меня не послушается, пойдет? Что мне делать?
— Делай, что тебе по уставу положено.
— Стрелять?
— А ты, идиот, что хотел? Песню петь? Пропустишь — до самого дембеля из кухонного наряда не вылезешь! Это я тебе обещаю!
Соколов ждал, когда отзовется часовой, но тот продолжал молчать.
— Ты что, не слышишь? Я же тебе сказал: доложи начальнику караула, что я здесь.
Тот по-прежнему молчал. Про себя он усмехнулся. Часовой действовал по уставу. «Уже доложил начальнику караула и тот сейчас придет», — подумал он и посмотрел на ручные часы. Время было пять минут первого. Мороз незаметно стал давать о себе знать. Он был одет в шинель и в хромовые сапоги. Переминаясь с ноги на ногу, с нетерпением поглядывал на угол объекта, откуда должен был появиться начальник караула, но время шло, а его все не было. На ногах были надеты тонкие носки и пальцы стали замерзать.
— Часовой! — крикнул он, но тот не отозвался. «Наверное, связь не работает», — подумал Алексей и решил вернуться назад, перелезть через забор и идти в обход. Повернулся и направился в сторону четвертого поста, оттуда раздался голос часового.
— Стой, кто идет?
— Командир взвода.
— Стой, назад!
— Я же тебе сказал, коман…
— Стой, стрелять буду!
Он услышал, как часовой снял автомат с предохранителя и вогнал патрон в патронник. В смотровом окошке
— Часовой, доложи начальнику караула, что я его жду!
Часовой молчал. Он вновь потребовал, чтобы тот позвонил начальнику караула, и вновь со стороны часового молчание. Мороз все сильнее и сильнее пробирался через шинель. От холода ноги словно одубели. Постепенно в нем закипела злоба на часовых. Он мысленно стал строить планы, как отыграется на них, но от этого теплее не становилось. Мороз крепчал, и ему казалось, что еще немного и он промерзнет до костей. Посмотрел на часы, больше полутора часов прошло с того момента, как очутился на тропе наряда. По уставу за это время начальник караула или его помощник должны были сделать обход, но никто не появлялся и он понял, что часовые доложили начальнику караула и тот дал команду им не пропускать его, решили поиздеваться. «Погоди, сержант, я тебе это припомню! Ты у меня не так запляшешь!» — в мыслях произнес он и стал прыгать, чтобы разогреться, но и это не помогло. Злой как черт, плюнув на все, решительно двинулся в сторону караульного помещения. Не дойдя до поста, вновь услышал окрик часового:
— Стой, кто идет!
— Я тебе покажу, кто идет, — останавливаясь напротив него, задрав голову вверх, угрожающе произнес он. — Немедленно доложи начальнику караула, что я его жду.
Часовой молчал.
— Ты что, не понял, что я сказал?
Тот молчал. Соколов решительно направился мимо его поста. Он шел, а сам ждал окрика часового или выстрела, но ни того, ни другого не услышал. Быстрыми шагами он направился в сторону караульного помещения. Возле караула, укутанный в тулуп, спиной к нему стоял часовой. Алеша подошел к нему и резко повернул к себе. Часовой так перепугался, что потерял дар речи.
— Если так будешь нести службу, голову потеряешь.
Калитка в караульное помещение была открыта и он беспрепятственно вошел вовнутрь. Начальник караула, развалившись на стуле, весело беседуя со своим помощником, пил чай. Появление Алексея было неожиданным. Вылупив глаза, чаевники смотрели на взводного.
— В ружье! — скомандовал лейтенант.
Сержант опомнился, вскочил и громко заорал:
— Караул… в ружье!
Лейтенант посмотрел на часы и молча стал наблюдать, как действует личный состав караула. Солдаты, полусонные, хватая автоматы, выбегали на улицу. Когда они построились, сержант подошел к взводному.
— Товарищ лейтенант, караул по тревоге построен. Начальник караула сержант Зыкин.
Соколов посмотрел на часы. Караул во временной норматив не уложился. Он подошел к солдатам. Те, стоя в одну шеренгу, молча смотрели на командира взвода. Многие солдаты стояли без полушубков. Он хотел резко отчитать сержанта, что караул небоеспособен, но вовремя удержал себя. Решил о недостатках поговорить после смены караулов.
— Отбой, — поворачиваясь к сержанту, приказал он и направился в операторскую.