Жена палача
Шрифт:
Девушки и замужние фьеры поели и снова побежали играть в мяч и волан, а меня Лилиана удержала на месте.
– Так мило с твоей стороны, - поблагодарила ее тётя. – Виоль сможет познакомиться с девушками ее возраста, заведет подруг…
– На это и был расчет, - поддакнула сестра, встряхнув темными кудрями. – Ей надо поскорее снять траур и начать выходить в свет, чтобы когда начнутся зимние балы, о ней уже знали. К неизвестным дебютанткам всегда относятся с опаской, а так Виоль познакомится со всеми и составит о себе
– Я и не думала еще о замужестве…
– И зря, - решительно заявила Лилиана. – Об этом всегда надо думать. Чтобы выбрать самую достойную партию.
Сестра произнесла это с таким важным видом, что я не сдержалась и прыснула. И не смогла отказать себе в удовольствии подшутить над ней.
– Надо же, - сказала я невинно, передавая тете тарелку с кусочками поджаренной на углях курицы, - я думала, выбирать надо человека, а не партию.
Тётя засмеялась, но Лилиана всплеснула руками.
– Она ещё шутит! А я говорю серьезно, – рассердилась она.
– По-моему, - примирительно сказала тётя, - Виоль может похвалиться, что у нее есть кое-кто на примете.
– Кто же? – заинтересовалась сестра.
– Молодой Сморрет, - сказала тётя со значением. – Он видел ее в первый день приезда и теперь частенько появляется возле нашего дома – проходит мимо, зачем-то поглядывая на окна.
– Тётя, - упрекнула я. – Вы же знаете, что я к этому не имею никакого отношения.
– Ты не имеешь, - согласилась она, - а вот твоя красота…
– Тетя! – мне было и стыдно и смешно.
Но тётя и не подумала замолчать.
– Элайдж Сморрет – тот самый счастливчик, который и хороший человек, и достойная партия, - сказала она. – К сожалению, сестры у него нет, так что тут план Лилианы не сработает.
– Сморрет-младший, несомненно, богат, - задумчиво согласилась Лилиана, - но он такой манерный, как девица.
– Просто хорошо воспитан, - вступилась за него тётя.
– Ой, всё время хнычет про погоду и мигрень!
– Всего лишь умеет поддержать салонную беседу.
– В любом случае, решать мне, - прервала я их спор. – И пока я в трауре.
– Но это не мешает тебе отправиться поиграть в мяч, - сказала тётя, подмигивая мне незаметно для Лилианы. – Женихи никуда не денутся.
День промелькнул незаметно, и мы возвращались в Сартен уже в сумерках.
Сестра попросила возчика поехать другой дорогой, чтобы показать мне берег реки.
– Там как на картинах художников прошлого века, - рассказывала Лилиана. – Смотришь – и будто унесся душой во времена фей и эльфов.
Но когда мы выехали к реке, вовсе не живописные ивы привлекли мое внимание.
– Что это? – спросила я, указывая на каменный двухэтажный дом, выстроенный
– Дом палача, - презрительно бросила сестра. – Ты совсем не туда смотришь.
– Там живет палач? Мастер Рейнар?
Лилиана поморщилась, но тётя объяснила мне, очень благожелательно:
– Да, это его дом. Он сам построил его. Больше похоже на крепость, правда?
– Правда, - кивнула я, глядя на темные окна. В них не было света, значит, хозяина не было дома.
– О, а вот и он сам, - пробормотала Лилиана. – Легок на помине.
Я не смогла сдержать сердечной дрожи, услышав её слова, а когда увидела черную фигуру на черном коне – задрожала и сама. Но это была не дрожь ужаса. Страх, томление и восторг… Какая удивительная смесь чувств… Удивительная и непонятная… Но именно это я переживала сейчас.
Возчику пришлось придержать лошадей, чтобы пропустить виллана, который ехал с мельницы на коляске, запряженной волами. Волы топали, сонно опустив морды, а их хозяин, увидев мастера Рейнара, торопливо стащил шапку, кланяясь. Палач тоже придержал коня, и виллан забормотал извинения:
– Вы простите, что я не пропустил… Эта тупая скотина если идет – её и дубиной не свернешь!..
Он уже проехал мимо палача, когда тот наклонился из седла и схватил с повозки наполовину полный мешок с мукой. Ударил коня пятками и поехал по дороге, даже не оглянувшись.
– На здоровье, мастер, - сказал виллан ему вслед, а когда палач отъехал на двадцать шагов, забористо выругался сквозь зубы.
– Он забрал у него муку? – спросила я, когда наша коляска тронулась с места.
– Вот так просто? Разве это не воровство?
– Конечно, воровство, - фыркнула Лилиана, обмахиваясь платочком и презрительно кривя губы.
– Конечно, нет, - строго возразила тётя.
– Палач не имеет права появляться на рынке, никто ему никогда ничего не продаст. Но королевской милостью он берет с торговцев налоги – часть берет продуктами, для себя.
Я не нашлась, что ответить на это. В нашем маленьком городе не было палача, и я не могла представить, что кому-то могут запрещать покупать себе еду.
Навстречу нам промчалась лошадь, и за шляпкой всадницы полосой белого тумана струилась вуаль.
– Куда вы, фьера Селена? – окликнула всадницу Лилиана.
– Забыла ленты на берегу! – ответила женщина, смеясь. – Не волнуйтесь! Я знаю дорогу домой!
– Не сомневаюсь в этом, - ответила сестра слишком уж любезно, и я с удивлением посмотрела вслед фьере Селене.
Возвращаться в сумерках за лентами? Вполне можно было забрать их завтра, при свете солнца, или даже послать за ними слугу. Белая вуаль трепыхнулась на ветру последний раз и скрылась из виду, за поворотом дороги, а Лилиана произнесла с раздражением: