Жена по Контракту

Сафина Анна

Мысленно бью себя по щекам, ругая себя за встречное «а ты». Глупая Маша, что ты делаешь, он же решит, что нравится тебе.

– Я? Нет, не был, - слегка качает головой, пристально продолжая за мной наблюдать.

И смотрит на меня с таким выражением лица, будто в мыслях таится двойное дно. И не разобрать, что же тлеет в глубине его глаз.

– Сколько тебе лет? Сорок? – нахожусь в недоумении.

– Тридцать восемь, - отвечает спокойно, ни капли не возмущен, что я добавила ему лишних два года.

– И ни разу не хотелось жениться? – в моей интонации

так явно звучит удивление, что не получается скрыть его за безразличным видом.

– Хм, - ухмыляется, демонстрируя ровный ряд белоснежных зубов, - почему же, хотелось, я бы даже сказал, очень даже хочется.

И тишина. У меня отчего-то свербит внутри, так и тянет спросить, когда и на ком, но я мужественно держусь. Незаметно оттягиваю резинку на кисти и резко отпускаю, ощущая резкую острую боль на коже. И тут у меня бурчит в животе. Глаза, как пять копеек, прикушенная в усердии нижняя губа. Ой-ой, что ж такое-то, только не здесь и не сейчас. Животик, родненький, ты не можешь меня подвести в неподходящий момент. Но организму плевать на мои увещевания, он знай себе, да живёт по своим постпищевым правилам.

– Пирожное? – поднимает руку, желая подозвать официанта, но я экстренно машу рукой.

– Нет-нет, я пас, - второй рукой хватаюсь за бедро, сжимаю с силой ноги, чтобы не оконфузиться. Мамочка, до чего же плохо-то.

В животе крутит, голова кружится, на меня с силой наваливается слабость и головокружение.

– Может, еще чаю? – предлагает с милой улыбкой, почесывая бороду.

– Д-да, пожалуй, не откажусь, - надеюсь, что он успокоит мой разбушевавшийся желудок.

Нам приносят целый чайник, сливки в маленьких упаковках, отдельной тарелкой лимон. Не успеваю потянуться к чашке, как мужские руки ловко перехватывают ее и наливают мне чай с молоком. Благодарно хватаю напиток и на миг соприкасаюсь мизинцем с его теплыми пальцами. По коже словно проходится маленький разряд тока, к лицу приливает кровь, а щеки явственно краснеют. Вот только не могу сказать точно, что тому служит причиной – смущение от его близости или же атомная война в моем животе. От напряжения и новой волны урчания кожа покрывается мурашками и слегка покалывает.

– И все же, что послужило причиной развода? – делает глоток со своей чашки Глеб, - измена?

Его бесцеремонность вкупе с отсутствием восприятия чужих личных границ ставят меня в тупик. Поджимаю губы, ставлю подрагивающую ладонь на стол, стараясь не шевелиться.

– Это слишком откровенный вопрос, - возмущаюсь, но не так уверенно, как хотелось бы, все же я не на пике физических сил, - сам-то что не женишься, раз желание имеется?

Пытаюсь язвить, припомнив его недавние слова о намерении сочетаться браком. Нет, ну, каков наглец, у самого какие-то планы там, а он ко мне ласты тут клеит, в симпатии признается.

– Я над этим работаю, - и улыбается так провокационно, что до меня почти начинает доходить смысл его слов, как вдруг меня настигает новая волна мороза по коже, вмиг покрывшейся гусиными пупырышками.

– Аха, - выдыхаю с натугой, лишь бы что-то сказать.

Поспешно

делаю новый глоток чая и только после до меня доходит, что все дело в этой рыбе, и молоком я только усугубляю и без того нелегкую проблему. Мамочка, роди меня обратно.

– Я скоро вернусь, - вскакиваю, пересекаю зал и с облегчением подхожу к туалету.

А там значок «технические работы». В этот момент оттуда выходит уборщица, женщина лет сорока пяти в синей форме и такого же цвета платке.

– Свободно? – спрашиваю резче, чем хотелось бы, но сил терпеть уже нет.

– Уборка! – рычит женщина и захлопывает передо мной дверь.

Я даже слышу щелчок закрывающегося замка, и этот звук для меня, словно пощечина. Такой же неприятный и бьющий по самолюбию. Вынужденно ретируюсь на свое место, осторожно присаживаюсь и смотрю сквозь начальника.

– Ты знаешь, Маша, я мужчина взрослый, давно уже не юнец, - начинает говорить серьезным тоном Глеб, а я в это время тревожно посматриваю в сторону уборной, закончится же когда-нибудь эта уборка, - и хотел бы сразу обозначить…

Он продолжает что-то говорить, я уже толком не вслушиваюсь, моя проблема достигла апогея. И тут вершится чудо! Та самая вредная тетка выходит из нужной мне комнаты, убирает табличку и уходит. Аллилуйя!

– Что? – вижу, что мужчина смотрит на меня вопросительно, неужели что-то спрашивал у меня, упс.

Он молчит, долго вглядывается в меня и на глазах мрачнеет.

– Вам настолько неприятно мое общество?

– Д-да, - не нахожу ничего лучше, чем согласиться с ним.

Ну, не говорить же, что все это время мечтаю попасть в туалет, чтобы опустошить организм. Стыдобища какая.

– Понятно, - бросает салфетку на стол и жестом подзывает официанта, - счет принесите, пожалуйста.

Мне бы обратить внимание на выражение его глаз, но в этот момент у меня снова бурлит в животе, что совсем не до Глеба. Ой-ой, добежать бы до унитаза.

Глава 26

На следующее утро в офис я иду с опаской и невероятным чувством стыда. Как теперь смотреть в глаза Глебу? После вчерашнего конфуза и моей невольной грубости сейчас меня пробирает стыд. Всё то время, что я иду от остановки к офисному зданию, мои щеки алеют, явно сравнявшись с цветом полевых маков.

– Маша! – окрикивает меня знакомый голос.

Оборачиваюсь и вижу спешащую в мою сторону Василису. И тут же начинаю сиять, поддержка мне сегодня не помешает.

– Доброе утро, Василиса! – стараюсь выглядеть бодрячком, но физиономия у меня, видимо, для этого слишком кислая.

– Ты уверена, что доброе? – усмехается она, будто в курсе вчерашнего позора, а потом добавляет: утро с самого начала не задалось, у соседей снова трубу прорвало, пришлось сестру вызывать, чесслово, надоело уже.

Закатывает глаза, а я выдыхаю облегченно. Все же сама мысль, что кто-то в курсе того, что произошло вчера, меня пугает.

– Напомни мне, кстати, перенести встречу с «МедФарм» на следующую неделю, - вдруг обращается ко мне, а я напрягаюсь.

– Почему не на эту? – задаю первый возникший вопрос.