Жена по наследству

Кьют Аля

Папа хмыкнул.

– Конечно, только ради него. И твоя маленькая жена тебе совсем не нравится. Хоть себе не ври, Руслан. Ты втрескался в нее по уши.

Я скривил лицо.

– Втрескался? Что за выражения, па?

– А как сейчас говорят? Впрочем, не так важно. Женился ты очень странно.

– Это - да, не стал я спорить.

– Кстати, Милана подписала контракт.

– А? Ну да. Хорошо. Наверное.

Отец задрал бровь и посмотрел на меня удивленно осуждающе.

– Прости, пап, но что то мне пофиг на этот контракт. Ты же хорошо в людях разбираешься.

Неужели не понял еще, что не нужны ей деньги?

– Все я понял, Руслан. И про тебя, и про нее. Мне даже немного стыдно, что я заставил тебя работать. Милана, конечно, не скучает, но получилось некрасиво.

– Надеюсь, мы это переживем.

– Мы, отец хмыкнул. — Последний раз ты говорил мы... Помнишь, когда?

– Нет, честно признался я.

– Про Настю... Как ее там?

– Горшкову?

– Ага, точно. И ночевать ты в своей комнате только ей разрешал.

– Пап, нам по восемнадцать было. Ты мне тогда устроил голодный год, где еще нам было ночевать?

– Однако, после нее в нашем доме твоих женщин не было. И смотрел ты на Настю примерно также как на жену сейчас. Признайся, мозги не варят рядом с Миланой, да?

Я сглотнул и вспомнил свои бредовые мысли перед свадьбой. Жениться я хотел больше, чтобы Мили в кровать затащить, а не получить наследство. Как отец это понял? Неужели у меня все на лице написано?

Не дождавшись от меня ответа, папа продолжил:

– Мне не нужна та компания, Рус. Если тебе так принципиально важно вернуть ее себе, то вперед. Приведи дела в порядок и продай этот бизнес. Не тащи в новую жизнь старые обиды и грязные деньги. У тебя впереди очень веселое время с молодой женой.

– Веселое?
– не понял я.

– Конечно. Тебе захочется многому ее научить. Поверь, это очень весело и интересно — быть наставником невинной девушки.

– Откуда ты...

– Узнал, что она девственница?
– закончил за меня отец.
– По ней заметно. Она в принципе очень юная и совсем неискушенная.

– И немного беспечная. Я боюсь, она пропадет без меня в Москве. Знаешь, Мили ведь жила в отеле, хотя могла снять квартиру и экономить. У нее не так много денег. Она привыкла к сервису и танцевать...

Я заткнулся резко, понимая, что наговорил много лишнего. Отец странно улыбался.

– Чего? — спросил я раздражённо. Мне совсем не нравилась его блаженная рожа.

– Ничего, Руслаш, ничего, - продолжал посмеиваться Артур. — Мне кажется, именно ты пропадал без нее все это время. Меня радуют твои метаморфозы.

Я не стал с ним спорить. Нормально мне жилось и до Мили. Да, я не заботился ни о ком, кроме себя, жил вольным ветром и не парился. Уж точно не пропадал. Сейчас я не собирался менять свои привычки. Но как-то автоматически стал вписывать в них Милану. Удивительно, но меня это совсем не пугало и ни капли не раздражало. Скорее наоборот.

– Самолет вам завтра на утро приготовить?
– уточнил отец, заметив, что я завис в своих мыслях.

– Да, спасибо. Нужно вылететь пораньше, чтобы не встрять в пробки сильно.

Достав телефон, отец несколькими сообщениями отдал распоряжения.

Напоследок он не мог не съязвить.

– А что тебе пробки, Руслан. Позвонишь президенту, он тебе вышлет вертолет или кортеж с мигалками.

Я прищурился и ничего не ответил. Отец обязательно выйдет победителем в любом стеб-баттле. Пока мы ехали домой по прекрасной ночной Казани, я все думал о его словах. Кажется, папа и не помнил моих подружек, кроме Насти. Больше десяти лет прошло, но в пример он приводит девчонку, с которой у меня был бурный, но скоротечный роман. Забавно, что расстались мы... из-за свадьбы.

У нее случилась задержка, и сразу встал вопрос женитьбы. Два дня мимо календаря, а я уже должен был примерять костюм жениха и умиляться пинеткам. Месячные у нее пришли, но напор Насти мне совсем не понравился. Именно после нее сам институт брака стал для меня тождественен наказанию. Мы и полугода не прожили вместе. Когда я отнес Настины вещи в такси, мама перекрестилась.

– Слава богу.

– Мне казалось, она тебе нравилась, - удивился я. Не скажу, что мама пылала к Насте любовью, но никогда с ней не ссорилась.

– Я думала, она нравится тебе, - вернула Айза мне уточнение. Я не ответил, и тогда мама сама пояснила то, о чем я догадывался: - Жить в нашем доме Насте нравилось намного больше, чем ты сам.

Это не было снобизмом или предубеждением. Она просто констатировала факт. И я с ней был согласен.

К слову, мама никогда не приглашала Настю в свои салоны. Они редко встречались в нашем большом доме, лишь пару раз вместе ужинали. Отец ее вообще не замечал и не обсуждал. В общем, единственное, в чем мне посодействовали тогда предки - это разрешили жить вместе.

Словно читая мои мысли, отец проговорил:

– Айза с Мили сегодня катались по ночной Казани. Даже экскурсию взяли, хотя твоя мама знает о городе намного больше, чем любой краевед. Жаль, мы совсем поздно закончили. Могли к ним присоединиться.

Я взглянул на него, как на сумасшедшего.

– Ты Казань что ли ночью не видел, па?

– Всегда приятно показать красоту тому, кто в первый раз, - ответил он, с трудом пряча пошлую ухмылку.

Меня тянуло потребовать объяснений и подробностей, но я прикусил язык. Начнешь задавать вопросы, придется и самому отвечать. Обсуждать Милану я сегодня больше не хотел. Сам еще не все в голове устаканил по ее поводу. Одно я знал точно: не отрубает мне мозги при ней. Я способен трезво мыслить головой, а не членом. Даже рядом с Мили.

Прибыв домой, я заранее попрощался с отцом, просил передать привет маме и пошел спать. Едва переступив порог спальни, я понял, что мои потуги быть человеком-головой, а не человеком-членом, можно смывать в унитаз. В тусклом свете луны я различил силуэт Мили на кровати. Она спала, свернувшись калачиком, скинула одеяло, и ее оттопыренная круглая попка манила целовать, мять, даже кусать.

Озверевший дикарь во мне настаивал, что это важнее, чем всё на свете. Что там папа говорил?

Я тряхнул головой и усилием воли отправил себя в ванную. Лечь рядом без дрочки я бы просто не смог.