Жена по обмену
Шрифт:
— Так нечестно, — бормочу себе под нос. — Получается, кто первый встал, того и тапки?..
— Тщ-щ-щ!.. — шипят на меня со всех сторон.
Замолкаю, но продолжаю мысленно возмущаться. Вот что стоило Инке вытянуть мое имя. Я знаю столько стихов, столько од и сонетов — закачаешься, как сказали бы мои детки. Но нет, теперь придется искать себе новое применение.
— Рисида Итрино! — объявляют следующую участницу.
Гадство, и этой повезло! Да что же за день такой?..
Рисида танцует перед жрецами что-то, сильно напоминающее цыганочку с выходом и при
— Алия Ферино! — Инке вновь выбирает не тот «номерок».
Моя сестричка подбегает к помосту и читает монолог из книги Великой Матери. Изображает момент, когда дочь Интро нашла великое сокровище — источник со священным молоком.
— Убейте меня кто-нибудь… — стенаю я и закатываю глаза.
За такую игру «кол» поставить жалко. Неужели Алия совсем не готовилась? Глотает и забывает слова, дергается, точно ее током бьет. Хоть бы отрывок другой выбрала, не тот, который каждый уважающий себя житель Аланты знает наизусть. Позорище! А ведь я тоже Ферино, как бы мне не вышло боком поведение сестренки…
Одно радует — Инке и сыновьям тоже не нравится. И если верховный жрец еще пытается слушать, Бэл отворачивается. Хэл и вовсе закрывает лицо ладонью, стискивает подлокотник кресла так сильно, будто подавляет порыв немедленно приказать Алии остановится.
К счастью, все заканчивается. Объявляют новую участницу. Снова не меня…
— Нет, это точно злой рок, — подвожу итоги конкурса на выбывание.
Четвертая сати поет, пятая из бумаги складывает оригами, шестая делает мостик. Седьмая создает механизм из подручных средств. Восьмая, единственная представительница магов, его оживляет. Соперницы показывают все, чем я могла бы удивить жрецов.
Мое имя называют последним, и я понятия не имею, каким талантом блеснуть.
Выхожу к помосту. Мнусь, точно не выучившая урок школьница.
— Понимаю, выступать последней всегда сложно, — поддерживает Инке. — Но чем сложнее испытание, тем слаще победа. Не правда ли?
Соглашаюсь — а что еще остается?
— Буду читать рэп — объявляю и боюсь, что голос дрогнет. Беру себя в руки, делаю невозмутимое лицо и на вопросительные взгляды отвечаю: — Это исполнение словесного речитатива под ритмичную музыку. Но, так как соответствующего аккомпанемента нет, обойдусь без него. Не судите строго, это мой первый опыт.
И наверняка последний. Часто на уроках приходилось отбирать у мальчишек записки с текстами. А в последние годы и девчонки увлеклись рэпом. Рифмованные признания в любви — это что-то с чем-то. Если выбросить из них мат и блатные словечки, выйдет неподражаемо.
— Мы все в предвкушении, — поддерживает Бэл.
Прокручиваю в голове подходящую мелодию — бит, кажется, так это называется. Пытаюсь изобразить несколько виденных движений и начинаю:
«Схожу с ума, читая эти строчки.
А мне все нипочем, хочу дойти до точки
Тут про любовь говорили много
Но я не верю словам, в них слишком мало ясного».
Удивлению жрецов нет предела. Виллин начинает качать головой в такт речитативу. Бэл сдержаннее кивает, Хэл перестает зевать и неверяще хлопает глазами.
Вдохновленная реакцией, продолжаю:
«Что такое любовь, всего лишь шесть букв,
Для многих — пустой только звук.
А я ступаю по краю, сжигая мосты
Приду куда - не знаю, но там будешь ты».
Пытаюсь смотреть на Бэла или на Инке, но взгляд Хэла гипнотизирует. Манит меня, завораживает. Подхожу ближе, точно зачарованный удавом крольчонок, и читаю, словно ему одному:
«Пусть чувства жгут ядом, по голове бьют градом,
Но мы вместе, мы будем рядом.
За руки возьмемся, к звездам унесемся.
Глаза закроем, небес коснемся.
Одни волненья, кругом сомненья
Но нет страха, нет сожаленья.
Твоя любовь — моя награда.
Мы навсегда с тобою рядом».
Останавливаюсь. Дышу так, точно пробежала много километров. Не без удивления замечаю, что и Хэл тяжело дышит — точно бежал вместе со мной.
Инке поднимается, смотрит на меня так, точно увидел призрака.
— Это необыкновенно! — выдает он. — Такого я никогда прежде не слышал. И не думал, что мне может понравиться.
Да я, собственно, тоже. Инке прав, в этом что-то есть.
Верховный жрец аплодирует стоя. Сыновья следуют его примеру, а за ними подхватывают и все остальные в каминном зале.
Кланяюсь и скромненько отхожу на место. Тамара сделала дело, Тамара может уходить. Если и грохнусь в обморок от переизбытка чувств, то пусть это произойдет не на виду у жрецов.
Глава 13
— Ну, вы даете, сати Тамани! — выдает Мина, когда мы оказываемся наедине в комнате. — Такого в главной пирамиде еще не слышали, да и во всей Аланте.
— Тебе, правда, понравилось? — уточняю сдержанно.
Переживаю: не переборщила ли с экспрессией. Все же патриархальный мирок не может сравниться с тем местом, где я жила прежде. Впрочем, если они часто общаются с другими мирами, то нет ничего странного в том, чтобы перенять некоторые обычаи и традиции. Наверное.
— Очень! — восхищенно поизносит Мина. Прижимает ладони к сердцу, хлопает глазами. — А меня вы можете научить?
— Боюсь, писать рэп я и сама еще не научилась, а вот слагать стихи — можно попробовать, — обещаю я.
Мина многое для меня делает, и я просто обязана отблагодарить ее за доброту. Служанка много раз замечала странности в моем поведении, но ни разу ни словом, ни делом не усомнилась в моей личности. Возможно, оттого, что мало разбирается в магическом лечении. А, может, потому что со мной она сошлась лучше, чем с прежней Тамани. По крайней мере, я очень надеюсь на последнее.