Жена по обмену
Шрифт:
— Вы выглядите потрясающе! — восклицает Мина и пускает счастливую слезу.
Накидывает мне на голову тонкий платок. Рисует на запястьях и щиколотках рунические знаки.
— Совсем не для Хэла я готовила это платье, — не разделяю восторгов служанки.
Мы с Бэлом договорились, что станем мужем и женой лишь по документам. Потому и платье я выбрала скромное, достойное вечной супруги-девственницы. Такое, как надевали пра-прапрабабушки Тамани.
Поддавшись порыву, добавляю к платью браслет из красных камней. На свету они похожи на кровавые
— Все невесты боятся первой ночи, — хихикает Мина.
Она по-своему истолковывает мое поведение. Понятия не имеет, что я совершенно не боюсь потерять девственность, для меня это не впервой. Важнее другое — не хочу делать этого с Хэлом. Да еще и так, как предписано правилами. Там, где предписано.
Я же ничего не знаю о будущем муже. Согласится ли он подождать? Или отплатит позором за свой позор. О, по сравнению с брачной ночью появление в простыне перед двором верховного жреца - просто шалость.
— Хэл - достойный рейн, — вступается за моего жениха Мина. — Уверена, он подождет, пока вы к нему привыкнете.
— А я в этом не уверена …. — чуть не скриплю зубами от злости.
Какая же я была дура, что позволила Хэлу остаться в комнате. Пусть бы проваливал тем же путем, каким заявился. Поискал бы себе другое не затворенное окно.
После короткого стука в спальню с поклоном входит Клира
— Сати Тамани… — произносит восхищенно и замирает на пороге. — Пора спускаться. Ваш дядюшка ждет возле двери.
Беру Михо под руку и отвечаю на его ахи коротким смешком. Жалкое зрелище, в самом-то деле. Так откровенно льстить той, которую так явно ненавидишь. Неужели дядюшка и вправду думает, будто я куплюсь на его приторные речи. Забуду обиды и оскорбления?
Да если бы в этом теле находилась прежняя Тамани, Михо нашел бы способ не дать ей выиграть отбор. Замучил своими придирками и нравоучениями. Бедная девушка, она жила в доме отца практически в келье. И даже не имела права голоса…
— Не старайтесь, — предупреждаю дядюшку строгим тоном. — Терпеть не могу лесть. Просто сделай свое дело: отведи меня в зал и передай в руки Хэлу.
Еще неизвестно, от кого хлебну горя больше. Возможно, в сравнении с замужеством жизнь с Михо покажется мне раем.
— Невеста не должна быть такой угрюмой во время свадебной церемонии, — пеняет отцовским тоном дядюшка. — Где же радость, где веселье?..
— Убито непониманием, — замечаю я. — И недоверием…
Михо непонимающе хлопает глазами. И вдруг его пухлое красное лицо освещает улыбка.
— Так ты боишься первой ночи!.. — догадывается он. Хлопает меня по руке и доверительно заглядывает в глаза. — Ну-ну, деточка. Все не так страшно. Понимаю, у тебя не было возможности поговорить об этом в монастыре. А твоя гадина-мать, магичка, вообще…
— Прекратите! — обрываю поток речи дядюшки. Еще не хватало, чтобы он решил поговорить со мной о сексе. Меня от одного звука его голоса начинает подташнивать. — Все, что нужно, об отношениях я
На этом разговор прерывается. Михо вводит меня в главный зал, где возле алтаря с изображением лица Великой Матери меня ждут разряженные в лучшие одежды гости и Инке, облаченный в длинное золотое одеяние и забавную шапку с помпоном в виде солнца.
Хэл стоит в отдалении от отца и остальных. Завидев меня, делает три шага навстречу. Михо передает мою руку жениху и скромненько отходит в сторонку. Якобы утирает выступившие слезы. А сам, поди, радехонек, что избавился от своенравной племянницы. Да еще так удачно.
— Согласны ли вы, возлюбленные дети Великой Матери… — начинает долгую заунывную речь Инке.
Лицо его преисполнено важности и одухотворенности. На шее покачивается на золотой цепочке выставленный на всеобщее обозрение ключ. Тот самый, что открывает врата в иные миры. В том числе в мой.
Почти не слушаю слов, словно бы отрешаюсь от происходящего. Чувствую жар, исходящий от ладони Хэла. Он держит мою руку в своей уверенно, но в то же время мягко. Вот только вырваться не получится. Да и хочется ли?..
— Очнись!.. — шепчет Хэл на ухо. — Великий жрец призвал тебя к ответу.
Кажется, я так задумалась, что совершенно выпала из реальности. Смотрю на Инке непонимающе и, кажется, готовлюсь упасть в обморок.
Да что, черт побери, происходит? Не впервые же замужем!
— Согласна ли ты почитать Хэла и быть ему верной до конца дней? — повторяет вопрос Инке.
— Чьих дней конкретно? — слетает с языка прежде, чем успеваю остановиться.
В манускриптах не раз указывалось, что прежде жены жрецов следовали за ними на погребальный костер. Вроде бы, эту жуткую традицию уже отменили, но хочется услышать это из уст жреца.
— Кого-то одного из вас, — начинает сердиться Инке.
— Согласна! — громко объявляю и кошусь на Хэла.
Он отвечает звериным прищуром и тихим рычанием. Ничего не скажешь, из нас получится отличная семейная пара. Как в фильме: выживет только один. И я искренне надеюсь, что этим выжившим стану я.
После официальной церемонии проходим за накрытый стол. Он буквально ломится от яств, даже удивительно, как кухня главной пирамиды успела так быстро подготовиться. Я-то полагала, что после бала мало чего осталось из запасов. А ведь завтра будет еще праздник: женитьба Виллина.
— Ешь как следует, иначе упадешь в обморок, — советует украдкой Клира. С опаской посматривает на Хэла: — Он мужчина крупный, сильный.
Намек понимаю с полуслова. Если Хэл потребует консуммации брака, мне несдобровать. По закону отказать я не смогу. Но унизиться и умолять не трогать себе не позволю. Скорее, буду драться, как дикая кошка.
— Кусок в горло не лезет, — сдаюсь я. — В зале душно. Клира, будь добра, проводи меня на балкон. Заодно побеседуем немного. Ужас, Мине и Анри не разрешили присутствовать на торжестве. Мне даже словом перемолвиться не с кем.