Жена-попаданка для графа Зотова
Шрифт:
— Софья! — радостный крик раздался с парадного крыльца. — Маша не удержалась и кинулась мне навстречу.
— Мари! — строго окликнула её женщина лет пятидесяти в синем платье, но девочку было не удержать.
Маша мчалась ко мне, а я присела на дорожке, распахнув руки. И, когда малышка добежала и обхватила руками мою шею, я крепко обняла её.
— Ты правда будешь моей второй мамой? — тихо прошептала она мне на ухо и затаила дыхание.
— Правда, Машуня, — так же вкрадчиво ответила я, и девочка облегчённо вздохнула, ещё сильнее прижавшись ко мне.
И
— Мари, это недопустимо! Так кидаться к гостям, — раздался возмущённый голос той самой женщины, что стояла у входа вместе с девочкой. — Веди себя подобающе.
Маша тут же выпрямилась, отпустив мою шею, и поджала губки, но глаза по-прежнему продолжали сиять.
— Екатерина Николаевна, Софья Андриановна, добро пожаловать в дом, — свысока взглянула на меня женщина. Из-за этого я почувствовала себя неуютно.
— Моя тётя, Александра Антоновна Мещерякова, — представил её граф. Значит, это она занимается воспитанием Марии.
— Благодарю, — склонила я голову перед будущей родственницей.
— Ваши комнаты готовы, — её чопорное лицо было напряжено. Мне показалось, что сейчас её скулы сведёт судорогой.
— Спасибо большое. Для нас большая честь гостить в вашем доме, — пролепетала Екатерина.
— Это для нас большая честь принимать семью покойного князя Паташева, — вдруг произнёс Константин, сведя брови. — Андриан Алексеевич был уважаемым человеком в нашем городе.
Граф строго взглянул на тётю, давая той понять, что семья, о которой он проявляет заботу, не из подворотни явилась.
— Конечно. Прошу, — кивнула женщина и, развернувшись, зашагала внутрь дома. — Скоро подадут обед.
Маша ухватила меня за руку, улыбнулась, и мы вместе вошли в дом. Слуги уже разгрузили повозку и унесли наши вещи в комнаты, в то время как мы ездили по салонам.
Спальня мне досталась хозяйская, сразу видно, что она предназначалась для жены графа — светлая, просторная. У стены стояла широкая кровать с белым балдахином, в углу — диванчик с невысоким столиком и трюмо с большими зеркалами, имелся даже письменный стол с резными ножками и книжный стеллаж. Стены были обиты сиреневой тканью, на высоких окнах висели плотные фиолетовые шторы. Уютнее, чем в той комнате, где я очнулась в первый день пребывания в этом доме.
Две незнакомые горничные, молодые женщины в форменных платьях, быстро раскладывали мою одежду в отдельной гардеробной комнате.
— Здравствуйте, Софья Андриановна, — обе сразу склонили головы, как только увидели меня. Старшая продолжила: — Барин нас вызвал из Ильинского вам в услужение. Я Агафья, буду вашей личной горничной. Это Настасья, моя младшая сестра, она станет помогать вашей матушке.
— Спасибо, — сконфузилась я. Вот так раз! У меня будет личная прислуга?
— Мы так рады, что барин наконец-то женится, — вдруг выпалила младшая, не скрывая улыбки. — Все в Ильинском ждут вашего приезда.
А вот мне ехать в имение Зотовых, где живёт Андрей со своей женой, что-то совсем не хотелось. Но не
Глава 14. Подготовка
— Ой! — сжались горничные от страха. — Это же Гор! Его выпустили из вольера?
— Нет, он опять сбежал! — ахнула Маша и бросилась к окну. — Вот проказник!
— Вуф, — спокойно ответил ей пёс.
Я подошла к девочке и выглянула в сад через открытое окно. Наглая мохнатая морда уставилась на меня с немым вопросом: «Ты где пропадала?» Я невольно улыбнулась.
— Гор! Место! — из кустов вылетел Ефим, держа в руках поводок. — Бес ты окаянный!
Но, увидев нас в окне, тут же приосанился и поклонился.
— Простите, барышня, если он напугал вас, — виновато произнёс мужик. — Опять ведь подкоп сделал!
— Ничего, он же не достанет до нас, — посмотрела я на довольную морду пса. Тот сразу завилял хвостом.
— Гораций, место! — Ефим снова попытался словесно достучаться до меделяна, но тот и ухом не повёл и всё смотрел на меня счастливыми глазами. Тогда слуга, видя, что Гор не проявляет агрессии, сделал попытку прицепить поводок к ошейнику, но пёс неожиданно грозно зарычал, клацнув зубами в паре сантиметров от руки мужчины.
— Ах ты, чертяка! — Ефим отскочил от животного, ругаясь. — Пойду барина позову, может, он его послушает.
Сплюнув на землю от досады, слуга поплёлся из сада.
— Гораций, ай-яй-яй, — покачала я головой, пригрозив пальцем псу, — разве можно так народ пугать? Посмотри, как все трясутся от одного твоего грозного вида. Так с тобой никто дружить не будет.
Меделян склонил голову набок, внимательно слушая меня, отчего выражение его морды стало таким милым, что даже Маша удивилась и засмеялась.
— Быстро пошёл на место, а то я тебя в Дивное не возьму. Останешься тут куковать один, — продолжала я уговаривать пса. Гораций вскинул морду кверху, заскулил, перетаптываясь на месте, а потом, опустив голову и хвост, поплёлся по дорожке в сторону вольера.
— Вот молодец, — похвалила я собаку.
В этот момент граф появился в саду, и, прихрамывая, поспешил к питомцу, но увидев, как тот спокойно возвращается в свою обитель, удивлённо посмотрел в открытое окно, где мы с Марией навалились на подоконник.
— Всё в порядке, Константин Александрович, — помахала я ему рукой. — Гораций уже идёт к себе.
— Вот те раз! — Ефим нарисовался рядом с хозяином, почёсывая затылок. — Опять барышню послушался.
— Спасибо, Софья Андриановна, — нахмурился граф и перевёл взгляд на пса, который не спеша шёл по дорожке дальше, не обращая ни на кого внимания.
— Можно я заберу его в Дивное? — улыбнулась я жениху. — Мне кажется, ему будет там лучше, чем здесь сидеть всё время в вольере.
— В Дивное? — брови графа взметнулись вверх. — Я его из Ильинского забрал, так как он постоянно кур и гусей таскал. Боюсь, это плохая идея, Софья Андриановна.