Жена тёмного князя

Цветкова Алёна

И я очень надеялась, что Борис поможет мне во всем разобраться.

Он пришел в себя сразу, как только последний луч солнца скрылся за горизонтом. Вышел ко мне и присел у костра:

– Оказывается, это очень неприятно, - вздохнул он, - кажется, как будто бы никакого дня, вообще, не существует. И нет ощущения, что отдохнул, хотя спать не хочется и усталости тоже вроде бы нет.

Я молча придвинулась поближе и прислонилась к нему. Борис обнял меня и поцеловал в макушку:

– Устала?
– Я кивнула. Он вздохнул, - мне так жаль, что я не могу помочь

тебе. Но я уже все придумал. Я буду работать по ночам. Темнота мне не мешает, я вижу сейчас не хуже, чем раньше солнечным днем. Тебе больше не нужно надрываться, Ася. Я смогу позаботиться о тебе.

Я кивнула.

– Дом, - тихо сказала я.
– Нам нужен дом. Если ты возьмешь на себя стройку, то я займусь заготовкой еды на зиму. Одному тебе не понять все и сразу, Борис. Это никому не под силу.

– Хорошо, - он улыбнулся, - значит я буду строить дом... только пока плохо представляю, как его строят. Ни разу даже не видел... а если и видел, то не помню...

Я рассмеялась. Ну, да... мой некромант — Темнейший князь, а не ремесленник.

– Я уже все продумала. Мы будем строить не совсем дом, скорее юрту. В таких в нашем мире живут кочевые народы.

Я коротко пересказала ему свою идею и процесс строительства юрты... Пусть я видела это только как зритель, но тем не менее кое-что в моей памяти отложилось.

Пока болтали, поужинали запеченной рыбой. А потом, когда я начала зевать, а Борис стал настойчиво спроваживать меня в постель, я решилась:

– Борис, расскажи мне о гурлинках?

– О гурлинках?!
– удивился он.
– Но зачем тебе?

– Просто, - соврала я. Почему-то вдруг мне стало страшно, что Борис может прогнать маленьких от меня.

– Ася, - нахмурился он, - ты мне врешь. Ты забыла, что я теперь могу читать твои мысли?

Я вздохнула:

– Помню... но тогда ты должен знать, зачем мне это нужно...

Я смотрела на костер и мысленно рисовала перед собой картину, как мои гурлинки, переваливаясь на коротких лапах, тащат домой рыбу.

– Не понимаю, - нахмурился Борис.
– Я чувствую, что ты сейчас думаешь о чем-то очень хорошем, но о чем именно понять не могу.

Я улыбнулась. А вот и странность номер три...

– У меня новые питомцы, - призналась я наконец.
– И они тоже любят тапочки, как Пузик. И я назвала их Правый и Левый...

– Новые питомцы?
– на лице Бориса появилось настороженное выражение.
– Только не говори, что это гурлинки!

– Ладно, - вздохнула я и виновато улыбнулась, - не скажу.

– Ася, - он нахмурился, - гурлинка одна из самых опасны существ за Пределами жизни!

Я пожала плечами. И призналась:

– Если бы не эта птичка, ты никогда бы не выздоровел. Я не знаю как и почему, но я уверена на все сто процентов, только яйца гурлинки смогли поднять тебя. Она неслась здесь каждое утро. И я кормила тебя ее яйцом. А вчера яйца под кустом не оказалось. Но зато появились птенцы...

Борис молчал. Хмурился и молчал.

– Гурлинка, Ася, нежить которая существует только благодаря темной магии...

Она сама по сути и есть тьма. И яйца, которые они несут есть нельзя. Даже дотрагиваться до его содержимого нельзя. Это квинтэссенция тьмы. Ее основа. Если хотя бы капля этой тьмы попадет на живого, он умрет в муках... Я не думаю, что ты обманываешь меня, но я не понимаю, что происходит... Как так вышло, что ты не просто выжила после двух недель кошмаров, навеянных взрослой гурлинкой, отдала столько своих сил, сколько нужно для появления птенцов, и еще умудрилась накормить меня яйцами гурлинки. Как тебе, вообще, такое в голову пришло?

Я снова пожала плечами:

– Не знаю... Я, когда увидела яйцо. Была так рада, что получится разнообразить наше меню... И в первый день оно было совсем нормальным. Это потом вместо белка и желтка стало появляться что-то черное...

– Нормальным?

– Ага... Даже на вкус, - вздохнула я и призналась, - я тоже его ела. Просто ты больше ничего не ел, кроме этого яйца, и я стала отдавать тебе его целиком.

– Ася!
– простонал Борис, - как ты, вообще, выжила?! Любой человек не протянул бы и нескольких дней!

Я вздохнула. Виновато. Захотелось отодвинуться от него, но он не позволил. Прижал меня к себе сильнее.

– Прости... Я не хотел тебя обидеть. Я злюсь на себя за то, что бросил тебя здесь одну. А тобой я восхищаюсь. Здесь, за Пределами очень опасно. Если бы ты была женщиной из нашего мира, ты уже сто раз умерла бы... Понимаешь, нельзя есть нежить. Она непригодна в пищу. Даже я, будучи темным князем, не мог есть неупокоенную рыбу.

– Ты ее и не ел, - вздохнула я... Теперь многое становилось понятным. Многое, но не все.
– Но ведь и ты ел яйца...

– Я думаю, - Борис отвернулся, как будто бы не хотел,чтобы я увидела его лицо, - что ты права. Я тебе говорил, при некромантам меняют тьму в душе на свет. Возможно, я умер, тьма заполнила мою душу, как и положено при смерти живого существа. Но мое тело изначально не-живым, и поэтому я замер в подобии стазиса. И яйца гурлинки, наполненные тьмой заставили меня ожить... Я не знаю, Ася. Я некромант, я всю жизнь работал с мертвыми и их тьмой в Пределах жизни. Но сейчас у меня есть моя тьма. И она совсем другая. Не такая, как у мертвых. Она похожа на тьму не-живых, но тоже не совсем такая... Я пока не могу объяснить. Эта тьма отличается от той, к которой я привык...

Я вздохнула. У меня уже ум за разум зашел со всеми этими жизнями и не-жизнями. Какой все же странный мир...

– Так что с Правым и Левым?
– зевнула я.
– Можно их оставить?

Пока мы болтали, стало совсем темно и костер почти погас. Только ярко-красные угли все еще тлели в очаге, освещая пространство вокруг себя. Ветер шепотом болтал с листьями, незнакомые звезды, которые я так и не смогла сложить ни в одно созвездие, подмигивали им сверху. Где-то далеко ухал филин, и кто-то кричал тонким пронзительным голосом. То ли птица, то ли животное. Я так часто слышала эти вопли, что уже не обращала на них внимания...