Жена Уорвика
Шрифт:
Все в Брайтоне радовало его: симпатичные улочки и площади, аккуратные садики, выступающие фасады магазинов и библиотек, рестораны и кафе, зал для официальных приемов и бесчисленные места для отдыха и развлечений, сосредоточенные в великолепном модном месте для гуляний, на Штейне. Он сожалел, что до этого теплого июля 1826 года никогда не посещал курорта, который долгое время находился под покровительством королевской фамилии.
Поскольку Дэниэл свернул на Штейн, его взгляд упал на экзотический Морской Шатер, прибрежный дворец короля, который являлся излюбленной резиденцией всего королевского двора в те дни, когда король был еще принцем Уэльским, а позже принцем-регентом. С его минаретами цвета опала и отливающими
Дэниэл заметил Джима Пирса несколько раньше, чем тот, в свою очередь, увидел его, что дало Дэниэлу время переключить ход своих мыслей с сегодняшней покупки. Гораздо лучше дать Джиму сначала самому увидеть Кейт, чтобы тот не успел сделать ложных выводов и не тратил силы на ненужные аргументы. Ведь даже на расстоянии по решительной походке тренера можно было судить о его раздражении от бесполезно потраченного в пустом ожидании времени.
Не очень высокого Джима многие считали гигантом, потому что он обладал необъятного размера шеей и плечами, огромными выпуклыми мышцами на руках, выступающими под черным сукном его фрака, сильными бедрами и икрами, форма которых подчеркивалась бриджами и чулками. Он предпочитал их модным в те времена панталонам. А вот его лицо производило неприятное впечатление. Веко закрытого правого глаза глубоко впало, сломанный нос стал плоским, бровь сильно изуродовал ужасный шрам. Он выглядел так, как и должен был выглядеть боксер тех времен, когда бои проводились практически без каких-либо правил, оставив отметины в его душе и на теле до самой смерти. Джим гневно вскинул голову, заметив Дэниэла, который с невозмутимым видом продолжал идти прогулочным шагом. Когда тренер мог услышать его, он со смеющимися глазами успокаивающе поднял руку.
– Я попал на базар, клянусь тебе, просто заблудился среди этих запутанных улочек.
Джим фыркнул, неуверенный, стоит ли верить этим словам, по-прежнему обиженный.
– Ты заставил меня протирать зад в этом изнеженном месте. Какие-то жуткие щеголи хотели нанять меня тренировать их. Меня! Джима Пирса, который в десять раундов уложил на лопатки великого Тома Крибба! – возмущался он. Его взгляд вдруг стал подозрительным. – Ты ведь специально сбежал. Я знаю. Я всегда это знаю.
– Я всего лишь решил сделать пару покупок, – бойко ответил Дэниэл, указывая на приближающийся экипаж. – Приношу свои извинения за опоздание, я просто решил поискать более короткий путь. Знаю, глупо. Мы прямо сейчас без дальнейших задержек пойдем и наверстаем упущенное.
– Излишняя расточительность, придирчиво проворчал Джим, влезая и экипаж следом за Дэниэлом и усаживаясь рядом. – Твои мускулы стали бы гораздо лучше, если бы мы туда побежали.
– В нашей хорошей одежде? По улицам Брайтона? – Дэниэл откинул назад голову и весело рассмеялся.
В тренировочном зале тренер всегда обретал хорошее расположение духа. Только тревога могла сделать его раздражительным. Он волновался из-за отсутствия Дэниэла, злился на себя за то, что оставил его на попечение Гарри, поскольку братья так и не встретились. Он винил себя ужасно. Ни один хоть чего-то стоящий тренер не потеряет своего бойца из виду прямо накануне ответственного боя. Молодость есть молодость, и воздержание перед схваткой нелегко дается такому мужественному молодому мужчине в самом расцвете сил. Одному богу известно, что там произошло на базаре, но великолепие Дэниэла от этого не потускнело. Пока они дрались, он показал всю ту страсть и силу, которые снискали ему славу самого беспощадного бойца на ринге.
Тренировка
Существовал еще ряд испытанных правил для боксеров, по которым Джим заставлял жить Дэниэла во время тренировок: вставать в шесть и ложиться в девять, принимать слабительное, очищая кишечник, пускать кровь и потеть для здоровья, придерживаться строгой диеты, состоящей из бифштекса, обезжиренной баранины, вареной картошки и ежедневной полпинты темного пива. На столе Дэниэла никогда не появлялись лондонский хлеб (исключение составляли только булочки двухдневной давности), супы, рыба и домашняя птица, никаких салатов, свежих фруктов, пудингов и пирогов. Не позволялись бойцу даже специи, которые он так любил. Насколько часто его подопечный нарушал эти правила в отношении алкоголя и диет, Джим сказать не мог, но опасался, что игнорировались они довольно часто. Не зря он за несколько дней до предстоящего состязания ночевал на кушетке под дверью Дэниэла.
Когда они вернулись в отель «Старый корабль», Дэниэл поднялся в свою комнату немного отдохнуть. Только убедившись, что молодой человек заснул, Джим пошел в таверну неподалеку.
Вернувшись около семи вечера, Джим застал Дэниэла уже одетым. Скрестив стройные ноги и положив под голову подушку, тот уютно растянулся на софе в гостиной с газетой в руках.
– Слэш Хиггинс уже приехал и остановился в «Инн Касл», – провозгласил Джим, потирая руки. – Я видел его. Он в полной готовности, но если ты помнишь, я тебе уже говорил, что волноваться не о чем. – Его взгляд упал на стол, и он заметил четыре столовых прибора. – У нас сегодня гости?
Дэниэл зашуршал газетой.
– Я пригласил миссис Уорвик отобедать с нами.
– Миссис кто? О чем ты, черт возьми, говоришь?
Дэниэл перевернул очередную страницу газеты.
– Сегодня на базаре я приобрел себе жену. Я же сказал тебе, что сделал пару покупок. Я заплатил за нее двадцать одну гинею.
Джим вырвал газету из рук Дэниэла и посмотрел в его язвительное лицо.
– Ты мне правду говоришь или просто мертвецки пьян?
– Я гораздо трезвее тебя, Джим, потому что, судя по твоему дыханию, последние полчаса ты провел в пивной. – Он опустил ноги на пол и сел. – Если ты успокоишься и перестанешь строить из себя надсмотрщика над скотом, я тебе расскажу все подробности.
Джим одной рукой развернул стул и встал сзади, свесив руки со спинки цвета красного дерева, не меняя мрачного выражения на лице.
– Я слушаю, – непреклонным тоном заявил он.
Выражение его лица не менялось на протяжении всего отчета Дэниэла. Молчаливый одобрительный кивок – единственное, что позволил себе тренер, когда услышал, как Дэниэл помешал Гарри совершить очередное безрассудство. В конце рассказа Джим снова сел и уперся локтями в колени.
– Подводя итог всему этому, – авторитетно заявил он, – получается, что у тебя теперь на самом деле есть жена.
– Слава богу, незаконная!
– Ну а что делать с моралью, Дэн? – серьезно спросил тренер. – Ты взял на себя ответственность за молодую женщину. Тебе придется заботиться о ней до тех пор, пока она не смоется с каким-нибудь другим парнем, а я не сомневаюсь, что она способна на это.
Дэниэл скривил губы.
– Я бы обрадовался этому счастливому моменту, но, к сожалению, шансы невелики. Она отнюдь не ветреная особа. Как раз наоборот, достаточно холодное создание, сдержанное и скрытное. Я бы даже сказал, что она может быть решительной и упрямой, но считаю, что я достойный соперник ей в этой области.