Жена воина, или любовь на выживание
Шрифт:
И едва я села, остальные воины также опустились обратно в кресла. При этом на нас никто не смотрел, все не отрывали глаз от шара. Единственные синие глаза, что неотрывно смотрели в мои собственные, принадлежали Эрану. Как и вопрос:
— Что-то случилось?
Сидеть вот так мне было неловко, как, впрочем, и признаться:
— В принципе ничего.
Воин кивнул, сел удобнее, обнимая меня за талию, и присоединился ко всеобщим взглядам в постепенно увеличивающийся шар.
Заинтригованная, я молча просидела несколько минут,
— Протест.
— Обоснуйте, — холодно приказал Эран.
И такое ощущение, что обоснование происходило также в шаре, потому что ни звука более не было произнесено. Но, устав смотреть на энергетическую оболочку и разглядывая воинов, я начала замечать, что они общаются. Не словесно, но по очереди и очень напряженно. Поджимались губы, на скулах ходуном ходили желваки, стискивались кулаки. Обсуждение шло бурное, очень живое, и да — напряженное. Спустя еще семь минут высказавшийся воин произнес:
— Протест снят.
Обсуждение продолжилось. На этот раз менее эмоционально, хотя, учитывая сдержанность воинов, и до этого все очень скромненько в плане эмоций происходило.
Неожиданно Эран осторожно коснулся моего подбородка, настаивая на внимании, и едва я повернулась к воину, он прикоснулся к своему черному браслету, отделил от него что-то темное, вязкое, чем-то напомнившее мне смолу, растянул и получившийся браслет надел на мое левое запястье. Затем взял мою правую ладонь, расслабил пальцы и двумя, указательным и средним, коснулся браслета.
Звуки! Картинки! Запахи! Схемы!
Я нырнула в них, как в прорубь, и замерла, оглушенная случившимся. Не напуганная, нет, пугаться смысла не было — я ощущала теплые ладони Эрана, биение его сердца, его поддержку, а потому чувство защищенности не покидало, но вот такой молниеносный переход словно в другую реальность оказался неожиданностью.
Как и речь очередного воина:
— Предоставленные принцессой видеозаписи доказывают, что мы более не вправе придерживаться политики невмешательства.
Я повернулась на голос — увидела все тех же воинов, вот только сидели они теперь не в просторном помещении, а во Вселенной. В открытом космосе, на фоне звезд, галактик и пролетающих астероидов. Полное погружение! Звезды даже не мигали, как будто мы реально за пределами атмосферы. Но в то же время — шар. Он оказался не энергией, а экраном, в котором сейчас калейдоскопом проносились картинки из подземелья эйтн.
— Мне непонятен принцип входа, — вступил в разговор еще один воин, — мы разобрали храм до основания, но под ним непроницаемая скальная порода, никаких тоннелей, ничего.
— Напрягает также место, где была обнаружена принцесса Киран — мы с вами отчетливо видим, что никакими средствами передвижения повелительница не пользовалась, но как объяснить, что коридоры эйтн вывели ее на необитаемый материк за экватором?
Ух! Неожиданно. Крайне. И что
Эран протянул руку, его ладонь я отчетливо видела, и когда над ней вспыхнуло трехмерное изображение планеты, сразу поняла — это Иристан. А затем мигнула красным точка, над ней надпись «ИрАэ», надпись на понятном мне общегалактическом, но после… после точка выхода — я прошла через всю планету! Насквозь! Место, где меня нашел Эран, действительно было на совершенно ином материке!
— Еще любопытный момент, — вставил следующий из правящих, — эйтны, снабженные следящими устройствами, ни разу не совершали пространственные скачки подобные тем, что мы имеем возможность наблюдать в случае повелите… простите, принцессы Киран.
Оговорку я заметила. И, кажется, она была не первой. Повернулась к Эрану, но воин пресек какие-либо вопросы, задав свой собственный:
— Объясни, что ты видела здесь?
И шар отобразил момент, когда из темного тоннеля мы с Икасом вышли в коридор, по которому эйтны ходили. Вот только на записи не было видно того хода, который я увидела из тоннеля. И собственно, они не поняли, для чего Икас помечал территорию.
— Там вход, — нехотя пояснила я. — Такой же темный тоннель в отличие от синего и красных.
Все правящие и сам Эран с некоторым недоумением посмотрели на меня.
— Темный, красные, синие? — переспросил повелитель Иристана.
Я кивнула. Посмотрела на запись — там тоже отражались цвета.
Или не отражались.
На какой-то миг ощущение когнитивного диссонанса повергло в шок! А затем, подавшись вперед, я отчетливо увидела — не было никаких цветов! Сумрачные, серые, плохо освещенные подземные переходы, и только.
Внутри все похолодело. Закрыв глаза — четко воссоздала картинку увиденного, но только сейчас задумалась — а бывают ли темно-синие камни, излучающие свет? Умом понимаю — нет таких. Сейчас понимаю. А в подземелье я даже не усомнилась ни на миг. Увидела и приняла как данность, абсолютно и полностью доверившись собственному зрению. Как оказалось — зря. Логики в увиденном не было — темно-синие камни не могут давать свет, а факелы не способны гореть вечно.
Еще раз посмотрела на демонстрируемое шаром изображение — факелов и не было. Не было их совершенно. По стенам змеились корни грибницы, а от фосфоресцирующих грибов и шел тусклый свет… Все оказалось совершенно иным!
А потом я вспомнила о еще одной нелогичности — мясо в ржавых контейнерах.
Медленно повернулась к Эрану, в ужасе глядя на него… и не смогла задать вопрос. Не смогла. Очень хотела, но… не смогла. Воин понял все сам, едва коснувшись моих похолодевших пальцев, и прямо спросил:
— Ты видела иначе?
Кивнула. Ни слов, ни сил, чтобы дать ответ, у меня не было.
Эран тяжело вздохнул, видимо, совершенно не обрадованный открывшейся информацией, и глухо произнес:
— Но девушку ты узнала.