Жена воина, или любовь на выживание
Шрифт:
— Киран-Киран…
— Да-да, — с готовностью отозвалась я.
Синие глаза вспыхнули каким-то странным интересом, и, вновь склонившись надо мной, Эран коварно переспросил:
— Да-да?
Где-то на периферии сознания что-то такое предостерегающее дернулось, но наивная я повторила свое:
— Да-да.
— К демонам этот ужин, — и, отпрянув, стремительно оправил свою одежду.
Приоткрыв рот от удивления, я едва не вскрикнула, когда приведший себя в порядок Эран шагнул к валяющейся на полу скатерти, подхватил
Выйдя в холл, взлетел по лестнице, стремительно прошел по коридору, внес меня в спальню, поставил на ноги, раскутал, а затем с самой наглой улыбкой порвал все мое платье! И когда лоскутки ткани упали на пол, вновь тяжело дыша, сообщил:
— Я не наелся.
— А мама запрещала кушать в кровати, — зачарованно глядя на него, прошептала я.
— А еще разговаривать с незнакомцами. — Теплые ладони скользнули на мою талию.
— Разговаривать с незнакомцами особенно, — подтвердила я, закрывая глаза и подаваясь навстречу сладкому поцелую.
«Кира, что же ты делаешь?» — пронеслось в голове, но мои руки уже обвили его шею, и, поднявшись на носочки, я подставила губы осторожному поцелую, нежному, медленному, затягивающему куда-то в безвременье и напрочь лишающему всех мыслей…
Впрочем, одна мелькнула — там, в палатке в Шоданаре, мыслей было много, здесь с ним и сейчас, без дурмана, навеянного шейсами, я оказалась не способна думать ни о чем, кроме сводящих с ума прикосновений воина…
— Эран, — приподнявшись, я перебралась с подушки на повелителя Иристана, устроилась на его широкой груди и, посмотрев в синие глаза, повторила вопрос:
— Так что за сладкий ужин?
Он протянул руку, провел по волосам, обнаженной спине, чуть ниже… улыбнулся и ответил:
— Когда женщина отказывается проводить ночи с воином, она подает ему сладкое.
— Правда? — Я искренне удивилась.
Поглаживая меня по выдающемуся месту, Эран, продолжая улыбаться, произнес:
— Без влияния тени ты вспыхиваешь сильнее и горишь ярче.
Медленно краснею под его внимательным взглядом.
— Киран еще будет утверждать, что я ей не нравлюсь? — почти издевка.
Прищурившись, зло смотрю на Эрана.
Воин с улыбкой смотрит на меня и, прежде чем я высказала некоторым все, что я по их поводу думаю, вдруг тихо произносит:
— Ты можешь встретиться с матерью.
— Да? — недоверчиво переспросила. — Почему? В смысле за что мне столь щедрый дар? — Да, сарказм, и да, мне не стыдно.
Его рука вновь коснулась моих волос, и, глядя мне в глаза, Эран сказал:
— Потому что теперь я знаю.
— Знаешь что? — осторожно уточнила.
Промолчал, все так же с улыбкой глядя на меня.
Не ответит, это я уже поняла.
— И когда смогу маму увидеть? — спросила, устраивая голову на его плече.
— Утром, — ровно ответил Эран, —
Вскинувшись, хмуро посмотрела на воина и услышала далее:
— Киран, мое сердце принадлежит тебе, а ты принадлежишь мне.
— Странное заявление, — заметила я, вновь укладываясь на Эране.
Сердце воина билось четко и размеренно, ладонь скользила по моей спине, убаюкивая и успокаивая, но до спокойствия мне было далеко. Как и до беспокойства. Просто сейчас все было безумно далеко, все, кроме Эрана и его прикосновений.
— Ты взрослеешь, — почему-то сказал повелитель Иристана.
— Мм-м? — отозвалась, уже на грани сна и яви.
— Не согласна, но возражать не стала, — пояснил он.
— Есть смысл? — сладко зевнув, устроилась удобнее на нем. — Ты мое сердце, я твое сердце, ты решил, я решила… Без разницы.
— Да? — переспросил Эран, и рука его продолжила путешествие вниз по моей спине.
— Потому что, — я вновь зевнула, — что бы ни решил ты и твое право левого трицепса, мой план действий уже составлен.
— И какой? — Мне показалось, что в голосе воина промелькнули нотки тревоги.
— Отомстить шейсам, уничтожить их источник, вылечить бабушку, свалить с Иристана, — совершенно искренне ответила я и, обняв его, постаралась заснуть.
А меня больше никто не поглаживал.
— Киран, — злой голос донесся сквозь дрему, — ты осознаешь, что ничего не выйдет?
— Да нет, все получится. — Я медленно проваливалась обратно в сон. — Трудности возникнут, только когда на Гаэру вернусь, — учебный материал придется наверстывать и летные часы отрабатывать…
И я почти заснула, почти, потому что в следующее мгновение села на Эране, потерла лицо и сонно произнесла:
— Икас и эйтны.
Ничего не ответив, повелитель Иристана приложил два пальца к шее, через мгновение произнес:
— Зверь ест, эйтны пока в саду, приказать, чтобы отвели в лабораторию?
— Нет, я сама, — легко вскочила с кровати и направилась в ванную. — Девчонки боятся ваших, со мной им спокойнее.
Когда я, мокрая после купания, вернулась, Эран, уже совершенно одетый, стоял у окна, а на постели меня ждало темно-синее платье, тоже длинное, но ткань поплотнее. Одеваясь, я искоса взглянула на воина, невольно улыбнулась, заметив его сурово-серьезное выражение лица.
— Меня беспокоит, — хрипло начал Эран, — что ты, как и твоя мать, живешь иллюзиями.
Безразлично пожала плечами — меня все устраивало. Кроме одного — безумно хотелось спать, едва на ногах держалась. Мелькнула мысль, что странно все это, но, вспомнив сексуальный марафон с ненаевшимся Эраном, я перестала беспокоиться по поводу излишней сонливости. Подошла к воину, приподнявшись на носочках, осторожно поцеловала его и прошептала, глядя в суровые синие глаза:
— Мои иллюзии. Хочу — живу с ними, хочу — живу ими.