Жена за один пенни

Хэмпсон Энн

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты представляла из собой вызов, который никто из мужчин не хотел принимать.

— А ты решился… — В голосе Лиз прозвучало любопытство.

— Я чувствовал себя в силах укротить тебя. — Легким поворотом руля Нигелю удалось избежать столкновения с велосипедистом, который был едва виден из-за поклажи, привязанной к багажнику.

— Интересно, ты сам-то понимаешь, насколько самонадеян? Нетрудно догадаться, почему ты не был

женат, когда мы встретились.

Нигель рассмеялся:

— Я мог бы быть и женат. Хотя ты, конечно, не поверишь этому.

— Нет, поверю! Беру назад свои слова. Грета, ослепленная тобой, конечно же, согласилась бы на брак. Я часто думала, почему ты не женился на ней.

— Она слишком обычная.

— И это единственная причина? — Лиз повернула к нему голову.

— А какие еще могли быть? — спросил Нигель.

— Говорят, что греки никогда не женятся… на своих любовницах.

Нигель некоторое время обдумывал эту фразу.

— Если бы ты была моей любовницей, я бы обязательно женился на тебе, — сказал он в конце концов.

Глаза Лиз сузились. Значит, все-таки физическое влечение. Поджав губы, она вспомнила, что Грейс говорила о возможности брака по любви.

— Я должна рассматривать это как комплимент? — с сарказмом поинтересовалась Лиз.

— Это и был комплимент, ты сама знаешь.

Лиз покраснела, но все равно спросила:

— Значит, я привлекаю тебя… с некоторых сторон?

Помолчав секунду, Нигель ответил с горькой усмешкой:

— Ты хотела сказать «с одной-единственной стороны»?

— Хорошо, — выпалила Лиз, — если уж мы взялись расставлять все по полкам, то да. Я лишь бужу твой основной инстинкт, так?

Нигель скривился, а потом добавил с некоторым раздражением:

— Как ты неделикатна. И что за выражения? Я никогда не считал физиологические потребности основными.

Лиз резко отвернулась и сосредоточила все внимание на пейзаже за окном машины, где на фоне чистого кристалла моря каменистые уступы островов врезались в яркую синеву греческого неба. Однако Нигель лишь посмеялся над ней и сказал уже не скрывая иронии:

— Интересно, ты поверишь, если я не соглашусь с тем, что ты меня привлекаешь только… в одном?

От гнева Лиз даже закусила губу.

— Я повторяю: сменим тему разговора!

— Ты сама начала, — напомнил ей Нигель.

Она вздохнула:

— Лучше я возьму такси. Останови, пожалуйста, машину.

Вместо ответа Нигель лишь прибавил скорость, и они долго ехали молча. Однако, когда машина приблизилась к тому месту, где Нигель останавливался, когда первый раз вез Лиз к себе домой,

он притормозил и спросил, не хочет ли она пить.

На этот раз Лиз была более осмотрительной, чем раньше.

— Да, спасибо.

За столиками сидело несколько мужчин, но в целом кафе казалось очень тихим, и Лиз с Нигелем, устроившись под раскидистым деревом, могли спокойно выпить кофе и охлажденный лимонад.

— Извини, Лиз, — сказал Нигель неожиданно. — Я просто не мог удержаться, чтобы не подразнить тебя…

— Подразнить? — Лиз подняла бровь, но все же улыбнулась.

— А как бы ты назвала мои слова? — с ответной улыбкой спросил Нигель.

— Провокационными, ядовитыми, раздраженными…

Он расхохотался:

— Давай хотя бы на сегодня объявим перемирие. Я скучал по тебе, Лиз, и готов это признать в открытую. Перед тем как я встретил тебя, у меня была такая серая жизнь.

Ее глаза расширились от удивления. Нигель никогда еще настолько не смирял свою гордыню, и Лиз почувствовала, что тоже должна сделать шаг навстречу, но ей было труднее.

Нигель снова заговорил:

— Сбрось свою броню хотя бы на мгновение, детка.

Дай мне увидеть тебя настоящую.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Не лги. Конечно, ты понимаешь. А я не могу понять, почему ты скрываешь свою другую сторону.

В памяти всплыли похожие слова Грейс, и Лиз слегка покраснела.

— Я совсем не женственное и мягкое создание, если это то, на что ты надеешься.

— Разумеется, нет. Женственное и мягкое создание заставило бы меня умереть от скуки. Какой же смысл в жизни, если ты все получаешь без борьбы?

Лиз непроизвольно рассмеялась:

— Если я необычная, то и ты такой же. — Она наклонилась вперед, чтобы дотянуться до чашки с кофе.

— Мы стоим друг друга, Лиз, — пробормотал Нигель, наблюдая за ней поверх края своей чашки. А потом добавил: — Мы так и будем бороться до конца или ты все таки согласишься немного приоткрыть свою раковину?

— Ты думаешь, что та, другая Лиз, слабое существо? — бросила она с вызовом.

— Вовсе нет. Ты хочешь сказать, что женственность и слабость — синонимы, а это глупо, потому что женственность — нечто естественное, а слабость — нет. Женщина может быть естественной и сильной одновременно.

— Он поднял бровь. — Логично?

И снова Лиз была вынуждена рассмеяться. Она подняла голову, посмотрев Нигелю в лицо, и вдруг ей показалось, что она сейчас упадет. Как он красив! И так трудно оставаться невосприимчивой к его мужской привлекательности!