Жена журавля
Шрифт:
— Мехмет! — рявкнул он, удивив как молодежь, так и посетителя. — Где все наши блокноты?
— У меня есть, — сказала Надин. Нырнула за рюкзаком под конторку, достала оттуда зеленый блокнот и протянула ему. — Вот, купила для лекций.
— Ага! — торжествующе пропел Джордж. — Так вы все еще записываете?!
— Что ты собрался делать? — спросил Мехмет немного встревоженно, как человек, который давно знал, что Джордж
— Ничего, ничего, — ответил Джордж и открыл блокнот на чистой странице.
Надин еще не использовала его. Пустяки, он купит ей новый. Спасибо, сказал он. И извинился перед посетителем. А потом жестами показал, чтоб его оставили в покое.
Он достал авторучку, занес ее над страницей и на секунду застыл.
А потом написал:
«Во снах она летает».
Его накрыло волной, и словно золотистый свет заструился сквозь его сердце.
Откуда-то издалека донесся телефонный звонок; одна из наименее занятых частей его мозга отметила это, но он решил об этом не думать.
Потому что это было то, что нужно.Да. Почему-то он знал это, как знал все о ней. Вот почемуон знает ее. Вот почемуона будет жить снова. Он расскажет ее историю. Не историю ее жизни конечно же, но историю их обоих — ту, которую знает он,единственную историю, которую он мог бы по-настоящему рассказать. Всего лишь взгляд одной пары глаз на кого-то со стороны.
Но именно это и правильно.
Во снах она летает,прочел он снова.
И улыбнулся. Да, это начало. Одно из возможныхначал, но почему бы и нет?
И он заставил авторучку поработать еще немного.
— Джордж! Это важно, — сказал Мехмет, вручая ему разрывающийся от звона мобильник.
Джордж поморгал пару секунд. Но это и правда был его телефон. Новая трубка, купленная уже после пожара. Ничего лишнего, какой-то непривычный рингтон и три необходимых для жизни контакта. Дочь, бывшая жена и помощник по студии.
Аманда,сообщил ему экранчик.
— Спасибо, — сказал он и взял телефон.
Его дочь звонила ему теперь раза по два на дню, как завелось
Но больше всего ему хотелось говорить о времени, которое только что миновало. О том времени жизни, о котором он вспоминал с болью, да, но и с наслаждением. Только Аманда поймет его так, как нужно, и хотя он никогда не скажет ей всей правды по телефону, возможно, он напишет об этом в книге.
И возможно, тогда Кумико, которую он знал, будет жить еще и еще.
Да, подумал он, и на глаза опять навернулись слезы.
Да.
И он поднес к уху трубку, чтобы поприветствовать дочь — человека с разбитым, но все еще радостным сердцем — и поболтать с ней об удивительном и чудесном.
Послесловие и благодарности
Оригинальная история жены-журавушки — неполная, кстати, ибо история Кумико рассказывается на 32-х табличках, — это японская народная сказка, которую я знал всю жизнь, впервые услышав ее пятилетним белокурым мальчуганом от воспитательницы в детском саду на Гавайях. Ее звали миссис Нисимото, и я любил ее со всей пылкостью, на которую только способен пятилетний ребенок. Чудесный человек и прекрасный педагог, она рассказывала нам истории, у которых никогда не было конца, как и у этой — о журавушке, которую исцелили от ран.
История эта вдохновила не меня одного. Величайшая рок-группа на свете, «Декабристы», задействовала ее в своем альбоме, который тоже называется «Журавушка» (The Crane Wife). Эпиграф к этому роману взят из их песни «The Crane Wife 1&2», которую сочинил Колин Мелой. Если вы до сих пор не слышали музыки «Декабристов», я за вас беспокоюсь.
Вскоре после того как я засадил Джорджа нарезать фигурки из старых книг, меня познакомили (совершенно случайно) с выдающейся работой женщины по имени Сью Блэквелл (www.sublackwell.co.uk). Сравнивать то, что делает Джордж, с тем, что делает Сью, это все равно что сравнивать живопись кончиками пальцев с полотнами Кандинского. Не хочу никого перехваливать, просто проверьте.