Жених для няни
Шрифт:
Дима дышал пока через кислородную маску, поэтому, разумеется, ничего не ответил, только пошевелил губами и моргнул, а потом слегка пожал мне руку. Господи, для меня это было куда лучше и долгожданнее любых самых жарких объятий.
Я старалась держаться, показать ему, что всё хорошо, хотя отчаянно хотелось расплакаться у него на груди и крепко обнять. Но у него дырка в боку и рёбра только — только начали срастаться, так что даже дышать надо с осторожностью, не говоря уже о том, что двигаться нужно как можно меньше.
Мне так не хотелось разжимать наши руки, не хотелось никого постороннего, но пришлось позвать врача. Димкино здоровье
Хотя Дима уже очнулся, его сейчас всё равно нельзя волновать, так что с рассказом о сестре и о моём решении её удочерить придётся повременить. Нельзя сообщать ему подобные новости, пока нельзя. У него впереди длительный курс реабилитации, когда противопоказаны любые стрессы. Но я не могу ждать, нужно как можно скорее вытащить Дарину из того кошмара, в который погрузило её безразличие родителей! До сих пор удивляюсь, как она там продержалась всё это время и не свихнулась. Рина сейчас напоминала маленького дикого зверька, которого ещё приручать и приручать. И я должна с этим справиться.
Сдав Димасика с рук на руки приехавшей спозаранку матери, я отправилась в офис. Пора вернуться к работе, чтобы не запороть то, над чем Дима работал с таким трудом…
Дела в компании шли своим чередом. Обязанности шефа временно взял на себя Вадим, заместитель Дмитрия. Я со своей стороны тоже прилагала все усилия, чтобы из-за моих отлучек не страдала работа, потому что это семейное детище Зарецких, которые стали мне родными. Меня главбосс наделил особыми полномочиями, так что теперь я подчинялась лишь ему самому и Вадиму (но после согласования с Андреем Петровичем).
Завершением нашего первого проекта с лёгкой руки Зарецкого-старшего занималась сама, это был вопрос чести. Параллельно занималась и другими проектами, потому что по ним дедлайн тоже не за горами. Что касается работы над рекламой для торгового центра, то Зарецкий-старший поставил условие, чтобы от компании Рижских с нами сотрудничала не Александра. Олег, которого прикомандировали к нам вместо неё, оказался приятным и разумным мужчиной, так что у меня не возникло проблем при работе над их проектом.
Я разрывалась между работой, больницей, домом и приютом, а ещё ездила по инстанциям, собирая необходимые для удочерения документы. Не знаю, как справилась бы без помощи Василия. Он возил меня по всему городу и давал полезные советы. Мы общались с ним всё больше, в том числе и не на рабочие темы.
Сначала телохранитель не слишком говорил о личном, но потом признался, что сейчас разведён, а кольцо всё ещё носит так, для профилактики, чтобы барышни лишний раз не вешались. В браке у него двое детей, мальчик и девочка, уже совершеннолетние, в университете как раз учатся. Жена устала, что из-за работы он не так часто, как ей хотелось бы, бывает дома, и нашла себе более «домашнего» мужчину.
Оказалось, что на самом деле ему уже сорок пять (хотя, как я уже говорила, на вид не больше сорока). Моей маме, кстати, сорок восемь, на три года больше, но он смотрится даже старше (ей больше тридцати пяти-тридцати шести и не дашь). Я в этом плане как раз в неё пошла, женщины нашей семьи долго сохраняют свежесть. Бабушка Елизавета Трофимовна такой же была.
В общем, после этой душещипательной истории я зазвала Василия в
А потом Василий мне по секрету шепнул, что Зарецкий (ещё до ранения) поговорил с Антоном по-мужски и сделал внушение, чтобы тот на меня планы не строил, так что я перестала его приглашать, не желая ненужных недоразумений. С заботой о маме он справлялся хорошо, а что-то большее ему предлагать я всё равно не собиралась.
Перед тем, как ехать вечером к Диме в больницу, я заезжала домой на чай. У меня и так почти не оставалось времени на общение с мамой, так что это было нашим своеобразным ритуалом. Мамуля накрывала на стол, разогревала еду или заваривала чай, а Василий следил на ней взглядом, смотрел ласково, даже немного покровительственно. Если нужно было достать что-то с верхней полки, тут же помогал, даже просить не приходилось.
А ещё они разговаривали… много разговаривали, почти обо всём на свете. Обычно немногословный телохранитель всё больше раскрывался, да и мама рядом с ним заметно оттаивала. Вскоре она уже знала его любимые блюда, и в нашем меню стали появляться «обновки» специально для дорогого гостя.
Кажется, рассказав мне правду об отце и узнав, какой он сейчас, мама наконец — то смогла отпустить всю эту ситуацию, выбросить прошлое и открыть себя для будущего. Чтобы она раньше пустила в дом чужого мужчину, он должен был быть сантехником или электриком, по-быстрому справиться с работой и уйти. А теперь у нас на постоянной основе зависает Василий и мы уже почти привыкли проводить вечера в его компании. У меня сердце наполнялось теплом, когда видела, как эти двое о чём-то увлечённо беседовали. Я всё чаще забирала чашку и уходила пить чай в свою комнату, чтобы оставить их наедине.
Наслаждаясь ароматным напитком, я звонила по видеосвязи Диме. У него на столике у кровати стоял планшет, готовый в любой момент принять мой звонок. Так что в те моменты, когда была далеко, я всё равно поддерживала с ним связь. Честно говоря, я даже подумывала попросить его сделать рокировку и поменять Антона и Василия местами. Хотелось, чтобы мама проводила с ним как можно больше времени. Во мне возродилась надежда увидеть её счастливой, а этот мужчина был тем, кому я могла бы её доверить. Он соответствовал фамилии Зверев в самом лучшем смысле этого слова. Был сильным, надёжным, готов был защищать и оберегать, а ещё ему хотелось тепла, и женского, и семейного.
Но озвучивать просьбу я пока не спешила. Быть может, идея приставить ко мне Антона его не обрадует, а зря волновать драгоценную «мумию» совсем ни к чему. Василию с мамой, собственно, спешить особо некуда, и так каждый вечер чаёвничают, поэтому я решила подождать.
Кстати, мама, как и обещала, заехала проведать Диму и познакомилась с Зарецкими. Нерадостным получилось знакомство, повод уж больно печальный, но наши с Димкой родители удивительно быстро нашли общий язык. Так что теперь она регулярно заезжала к нему после работы и что-нибудь привозила. На Димкином лице всё ещё были повязки, но теперь он хотя бы дышал сам и даже разговаривал. По вечерам он мне шутливо говорил, что к нему снова заезжала дорогая тёща.