Жених для ящерицы

Яковлева Анна

Я осталась дежурить у тела Тихомирова, смиряя себя тем, что возвращаю долг медбрату.

Сидеть без дела было скучно, я сняла платье, облачилась в Димкину рубашку и занялась уборкой.

Выбросила бутылки, сгребла в мусорное ведро остатки еды, вымыла посуду и принялась за полы.

Дмитрий Сергеевич только что-то промычал во сне, когда я переставляла его ноги (килограммов по двадцать каждая).

Вымыв кухню, оглядела затоптанный пол в комнате и решила продолжить уборку.

Совмещенный санузел тоже выглядел

запущенным, и я переместилась с тряпкой в заведение.

Под ванной обнаружились залежи пустых бутылок – пыльных, оплетенных ороговевшей паутиной. Наследие предыдущего жильца или результат коллективного труда?

Я отыскала пакеты, быстро сложила тару.

А это что такое?

Под ванной пылился ветеран – пакет с розовыми таблетками. «Хлорид кобальта», – гласила стыдливая, полустертая надпись.

Вот так находка… «…колени, грудь, бедра», – поплыли зеленые буквы перед глазами.

К моменту, когда Тихомиров ожил, я уже привела мысли в порядок, приняла душ, переоделась в свое вечернее платье и устроилась перед телевизором с чашкой крепкого, сладкого чая. По телику шел детектив по Агате Кристи.

Почти не вникая в суть детективной истории, я следила за кошачьими манерами Эркюля Пуаро и его хищными усами и силилась понять, зачем Дима устанавливал камеру наружного наблюдения у моей калитки, если сам же писал письма? И тот ночной пришелец точно не мог быть Димкой.

Версия, не успев родиться, приказала долго жить.

– Привет. – Тихомиров в крайнем удивлении уставился на меня.

Красные, воспаленные глаза, помятая физиономия – воплощение женских грез, а не мужчина. Не говоря о дыхании…

– Привет.

– Как ты здесь оказалась?

– Волею случая.

– Что это на тебе? – заметил мой провокационный наряд бравый следователь.

– Лыжный костюм.

– А ты… давно тут?

Я взглянула на часы на стене:

– Через пятнадцать минут будет пять часов, как я здесь. Между прочим, познакомилась с твоими друзьями – мелочные людишки, не хотели покидать застолье. Пришлось дать навынос им бутылку водки и кое-что из продуктов.

Тихомиров конфузливо кашлянул, потупился и разглядел идеально чистые полы:

– Ты убрала здесь, что ли?

– Ничего подобного, это твои гости сделали широкий жест, – криво усмехнулась я, – не смогла отговорить. Хотели еще шторы постирать, но я не дала.

Пора было уносить ноги, пока меня не понесло. Я щелкнула пультом и поднялась:

– Спасибо за чай. Мне пора.

– Постой, – Дима старался дышать через раз, но получалось не очень, – а ты зачем приходила?

– Общественность обратилась с просьбой. Не могла же я отказать общественности. Да и за тебя стало страшно – я ведь твоя должница.

– А кроме шуток?

– Дим, какие шутки, если у тебя запой? Посмотри в зеркало!

Я сознательно преувеличивала

последствия загула – трехдневная попойка почти не отразилась на Димкиной физиономии, если бы не мое нынешнее состояние, я бы и на запах перегара не обратила внимания.

– Слушай, не уходи, я сейчас приведу себя в порядок, и поговорим.

– О чем?

– О нас.

Предложение было заманчивым, но мне требовалось время на осмысление и анализ фактов. Хлорид кобальта в квартире Тихомирова – это факт, с которым не поспоришь.

– Мне пора, я и так загостилась. Скоро на работу, а я в таком виде…

Стараясь не вдыхать пары спирта, я протиснулась мимо Тихомирова в прихожую.

– Ты стала еще красивей, – догнал меня ласковый голос, от которого похолодело в животе и ноги перестали сгибаться в коленях.

– То ли еще будет, – пообещала я, намереваясь шмыгнуть за дверь.

– Стой!

Горячая ладонь сжала локоть, в затылок ткнулись жесткие губы. Спиртные пары забили ноздри, в горле булькнул чай, я зажала рот ладонью, но было поздно…

– Фу. – Я втянула голову в плечи.

За спиной стояло трагическое молчание, я с покаянным видом оглянулась:

– Прости.

– Это ты из-за меня так? – выпустил мой локоть Димка.

– В каком-то смысле… – вынуждена была признать я.

– Я противен тебе?

– Дим, я это… ну, в общем…

– Ну, говори как есть, – жестко потребовал Тихомиров.

– Задержка у меня, – проблеяла я и юркнула в ванную за тряпкой.

– Задержка чего?

– Умственного развития, – крикнула я из ванной и постояла, ожидая хоть какой-то реакции на сообщение – Тихомиров молчал.

Я вышла, убрала за собой и снова улизнула в ванную, так и не дождавшись какой-либо реакции.

Высунулась из ванной – Дмитрий с опрокинутым лицом все так же стоял под дверью.

– Ты не знаешь, что это? – протянула я ему пакет с таблетками пресловутого хлорида кобальта.

– А что это? – Мозг Тихомирова не подавал признаков жизни.

– Чур, я первая спросила.

– Где ты это взяла?

– Под ванной, когда разгребла завалы.

Дима взял пакет, хмурясь, разобрал плохо пропечатанную надпись и уставился на меня непроницаемыми глазами:

– Что за ерунда? – Если это была игра, то игра талантливая.

– Это то, что использовал аноним, когда писал мне первое письмо.

– Подожди, – Дима погрузил пятерню в вихры, – я тут случайно разговорился с хозяйкой.

– Ты – разговорился? Ну-ну.

– Да, вчера. Мы с ребятами сидели, а она пришла показания счетчика снимать, так вот мы разговорились…

– Оказывается, ты болтливым становишься только в двух случаях: в состоянии крайне тяжелого похмелья и в постели, – разозлилась я больше на себя, чем на Димку. С какой-то стати я ревновала следователя к квартирной хозяйке!