Жених напрокат

Гиффин Эмили

— Но ведь что бы ни случилось, все можно уладить, да? — спрашивает она.

Интересно, что именно сообщила ей Дарси? Но не хочу лишний раз упоминать это имя. Ясно, что сейчас не время копаться в нашем грязном белье.

— Все в порядке, — говорю я. — Не волнуйся. Есть вещи и поважнее. У тебя ребенок!

— Да, ребенок.

— Ты стала мамой.

— Да. Так приятно.

— Ты уже сказала Дарси?

— Нет. Сейчас позвоню ей.

Наверное, когда Дарси узнает, что Аннелиза позвонила мне первой, то взъярится еще больше.

— Да, тебе нужно многим позвонить. Передай Грегу мои поздравления. И родителям. Я так рада за тебя!

—

Спасибо, Рейчел.

— Я люблю тебя, Аннелиза. — Чувствую, что у меня текут слезы.

— Я тоже тебя люблю.

Вешаю трубку. Меня переполняют эмоции, которые я даже не могу определить. Знаю, что дети рано или поздно появляются у всех. Но от этой новости я просто выпала из жизни и никак не могу прийти в себя. Аннелиза стала мамой. У нее дочка. Свершилось то, о чем мы втроем мечтали, когда были маленькими. У Дарси тоже будет ребенок, и она даже не позвонит мне, когда это случится. Я узнаю обо всем от других. Не думала, что так закончится. С новой силой начинаю ощущать этот разрыв, узнав об Аннелизиных родах. Никогда еще хорошие вести не приносили столько горькой радости.

— Аннелиза родила? — спрашивает Декс, когда я возвращаюсь к нему.

— Да. Девочку... Ханну Джейн, — говорю я и начинаю рыдать. Впервые заливаюсь слезами на глазах у Декса. И не боюсь, что лицо у меня распухшее, некрасивое и мокрое, и нос заложен, и голова болит. Знаю, что утром буду страдать от мигрени, если сейчас же не перестану плакать, но не могу остановиться. Отворачиваюсь от Декса и всхлипываю. Он по-прежнему держит меня в объятиях и сочувственно дышит, но не спрашивает, почему я плачу. Может быть, он все понимает. Может быть, просто знает, что сейчас не надо задавать вопросов. Что бы там ни было, я никогда не любила его так, как сейчас. Потом мы целуемся. И занимаемся любовью. Впервые после исчезновения Дарси.

Глава 25

На следующий день Дарси наконец звонит Дексу. Он немедленно мне перезванивает и отчитывается.

Сердце у меня уходит в пятки. Не могу избавиться от ужасной мысли, что Дарси каким-либо образом вернет себе Декса — сделает аборт, переменится к лучшему, перепишет историю, в конце концов.

— Расскажи все, — говорю я.

Декс кратко излагает содержание беседы, а точнее, суть ее требований: он должен забрать свои оставшиеся вещи в течение недели, в рабочее время, или же все отправится на помойку. Должен оставить ей ключи. Не имеет права увозить ничего из Мебели, кроме столика, который он якобы «заставил ее купить», комода, который сам «купил по дешевке перед свадьбой», и «идиотской лампы», принадлежавшей его матери. Должен возместить ее родителям расходы на платье и прочие свадебные принадлежности, которые нельзя вернуть в магазины — а это почти всё, на сумму в пятьдесят тысяч долларов. Она, в свою очередь, вернет ему подарки, но оставит за собой кольцо с бриллиантом, которое он ей купил взамен утраченного за несколько дней до разрыва.

Я жду, когда он закончит, и говорю:

— Довольно несправедливые условия, тебе так не кажется?

— Пусть так.

— Вы должны поделить расходы поровну. Она беременна от другого!

— Нe напоминай.

— И чисто теоретически кольцо тоже принадлежит тебе. По законам штата Нью-Йорк. Вы не были женаты. Она может получить кольцо лишь в том случае, если вступит с тобой в брак.

— Наплевать, — говорит он. — Не стоит из-за этого ссориться.

—

А что насчет квартиры? Она же твоя.

— Знаю... но мне она больше не нужна. И мебель тоже. Я рада, что он так говорит. Даже представить себе не могу, чтобы я хоть раз навестила его в апартаментах Дарси.

— И куда ты собираешься переехать?

— К тебе.

— Правда?

— Шучу, Рейчел... с этим лучше немного подождать. Смеюсь:

— Да. Ты прав.

Я немного разочарована, но в то же время и рада. Чувствую, что мы с Дексом можем начать совместную жизнь хоть сию секунду, но при этом хочется, чтобы все было правильно и упорядоченно, так что не стоит торопить со-бытия.

— Я позвонил сегодня с утра по нескольким объявлениям... И нашел однокомнатную квартиру со спальней. Осталось только принять предложение и не торговаться.

Да. Так было и у нас с тобой.

— Дарси теперь будет платить за квартиру одна? — спрашиваю я, и мне действительно любопытно, хотя в душе отчего-то очень беспокоюсь, что ее благосостояние может пошатнуться. Как она теперь будет управляться по хозяйству, и что станется с ней и с ее ребенком? Просто не могу вдруг перестать заботиться о Дарси после того, как всю жизнь ей помогала.

— Может быть, Маркус к ней переедет, — говорит Декс.

— Ты думаешь?

— Это же их ребенок.

— Ты действительно полагаешь, что они поженятся?

— Понятия не имею. И знать не хочу.

— Ты еще не говорил с Маркусом?

— Нет. А ты?

— Тоже.

— Не думаю, что нам стоит это делать.

— Но ты когда-нибудь ему позвонишь?

— Когда-нибудь. Может быть. Только не сейчас.

Я думаю, что, может быть, когда-нибудь тоже позвоню Дарси. Хотя и не могу представить, как это произойдет.

— И что дальше? Она говорила обо мне?

— Нет. Я был поражен. Она проявила просто неслыханное самообладание. Должно быть, долго тренировалась.

— Кроме шуток. Самообладание Дарси не присуще.

— Ну и хватит о ней. Давай на время забудем об этом.

— Забуду, если хочешь.

— Что ты собираешься делать вечером? — спрашивает Декс. — Думаю, что выберусь с работы пораньше. А как у тебя дела?

Время — пять, и работы у меня осталось еще самое меньшее часа на четыре, но я говорю, что удеру в любом случае.

— Встретимся в восемь?

— Конечно. Где?

— Давай поужинаем у тебя. Мы этого никогда еще не делали.

— Ладно, но... я не умею готовить, — признаюсь я.

— Умеешь.

— Нет, не умею. Честное слово,

— Это очень просто, — говорит он. — Сама увидишь, как только возьмешься.

Улыбаюсь:

— Хорошо, попробую. В конце концов, это самое приятное из того, что я делала за последнее время.

Через час ухожу с работы, нимало не боясь налететь на Лэса. Спускаюсь на лифте в вестибюль, потом на эскалаторе к Гранд-Сентрал. Останавливаюсь, чтобы полюбоваться роскошным вокзалом. Это место настолько ассоциируется в моем сознании с работой, что я в круговороте ежедневной рутины не замечала, как оно красиво. Рассматриваю мраморные лестницы в обоих концах вестибюля, дугообразные окна, классические белые колонны, высокий бирюзового цвета потолок, расписанный созвездиями. Наблюдаю, как люди, в основном одетые по-деловому, движутся по замысловатым траекториям — кто к пригородным электричкам, кто к городским поездам, кто к выходу. Смотрю на часы, висящие в центре, разглядываю причудливый циферблат. Шесть часов ровно. Еще рано.