Женихи воскресают по пятницам
Шрифт:
Роман хлопнул себя ладонью по колену.
– Ладно! Буду откровенен, отброшу всю мишуру. Не следует мусорную кучу маскировать под клумбу. Отец был неисправимым бабником, моя мать скончалась от инфаркта. Однажды он сказал ей, что уезжает в командировку, мама сложила ему чемодан, поцеловала его, пожелала удачной дороги и занялась домашними делами. Вечером отец позвонил и сказал: «Долетел благополучно. Все в порядке». А на следующий день у мамы стало плохо с сердцем. Она очень ревновала мужа, наверное, подумала, что он вдали от дома ей изменяет, разволновалась, вот и… Между нами говоря, мать часто устраивала
– Наверное, Глеб Львович любил жену, – вздохнула я, – раз все-таки не уходил от нее. Многие мужчины не могут жить рядом с истеричной особой, быстро разводятся.
Роман отвернулся к окну.
– Ты едва застала советские годы. Развод тогда среди партийных бонз, дипломатов и т. д. не поощрялся, хотя и был разрешен. Но чиновника, скинувшего брачные узы, называли морально неустойчивым, его тормозили в карьере. Глеб Львович боялся за свое продвижение по служебной лестнице, мою мать он не особо любил. Полагаю, что и женился отец все из тех же карьерных амбиций. Маму всякий раз успокаивала свекровь. Роза Игнатьевна очень семейный человек и умела утешить невестку. Но после одного мощного стресса мать умерла. Отец получил статус вдовца и более к загсу не приближался, долгие годы жил, как хотел, на новый брак согласился лишь сейчас. Думаю, он на могиле первой супруги понял: плевать на продвижение по службе, лучше быть просто счастливым.
Роман посмотрел на меня.
– Вчера кто-то ударил папу по голове.
– Его убили! – вздрогнула я. – Так я и подумала.
Глава 9
– Игорь Николаевич полагает, что причиной его смерти стала нанесенная кем-то травма, – кивнул Звягин, – но до вскрытия точно ничего нельзя установить. Рана на виске предположительно от ручки кресла, в котором сидел отец. Кто-то, очевидно, с силой толкнул его, отчего он ударился виском, а потом убийца посадил его прямо и ушел.
Мне стало страшно.
– Убийца находится в доме. Я убежала из комнаты ночью, испугалась, что ваш отец, который вдруг заявился, начнет ко мне приставать. Кто мог войти в спальню к новобрачной в такое время? Только член семьи. И кто знал, что меня там нет? Ой!
– Что? – насторожился Роман.
– Я не трогала Глеба Львовича, – прошептала я, – честное слово, поверьте. Он пришел рассказать мне об ошибке с паспортами, намекнул… вернее, заявил прямо: «Может, нам поближе познакомиться?» Ну, я и унеслась.
Роман скрестил руки на груди.
– Отец был бабник, но не насильник. Он всегда чрезвычайно галантно относился к женщинам, а если ему отказывали, заваливал предмет интереса подарками. Такой характер. Думаю, Марина хорошо разобралась в психологии Глеба Львовича, поэтому и получила от него предложение о замужестве. Гончарова твердо заявила: путь в ее кровать идет через загс, иначе никак. И у отца сработал инстинкт охотника. Ты могла не бояться агрессии с его стороны, не стоило убегать. Вероятно…
Роман Глебович замолчал, и я занервничала.
– Хотите сказать, что, не покинь я комнату, Глеб Львович остался бы жив? Но как я могла поступить при виде мужчины, который заявился в мою спальню ночью, без приглашения, в халате на голое тело и, объявив об официально заключенном между нами браке, предложил «познакомиться поближе»?
Роман щелкнул
– Ты права. Целиком и полностью.
– Убийца в доме, – повторила я. – Он член вашей семьи. Или это кто-то из прислуги?!
– Невозможно, – решительно ответил Роман. – Инна Станиславовна находилась вместе со мной… Впрочем, она, как Антон и Роза Игнатьевна, вне подозрений. Эдуард тоже.
– Кто такой Эдуард? – спросила я. – Никогда не слышала это имя.
Звягин снова сел в кресло.
– Мой сын.
– У Инны Станиславовны двое детей? – удивилась я.
Роман Глебович положил ногу на ногу.
– Нет. Инна моя вторая супруга. В нашей семье существует традиция очень рано заключать первый брак, и я расписался с Ниной, первой женой, едва получив аттестат. В юные годы не очень задумываешься над своими поступками! Поженились мы, когда она забеременела. Нина рано скончалась. Эдуард остался со мной. Ты его увидишь во время завтрака. Только ничему не удивляйся! М-да… У меня к тебе большая просьба: пожалуйста, никому пока не сообщай об убийстве Глеба Львовича.
– Вы хотите скрыть смерть отца? – поразилась я. – Навряд ли это возможно.
– Сегодня вечером состоится презентация нового парфюма фирмы «Бак», – сказал Звягин, – а это огромное событие для компании.
– Понимаю, – кивнула я.
– В рекламу вложены большие средства, – невозмутимо продолжал олигарх, – организован праздник, приглашены гости, пресса, звезды. Что будет, если сейчас раструбить о насильственной смерти Глеба Львовича?
– Да уж, с какой стороны ни посмотри, ничего хорошего, – пробормотала я. – Если вы не отложите мероприятие, газеты моментально обвинят вас в бесчувственности и настрочат заголовки типа «Канкан на могиле отца». А если праздник не состоится, то прощайте немалые деньги, вложенные в его устройство. И, к сожалению, на новый аромат в любом случае ляжет тень преступления, репортеры очень скоро разузнают, что Глеб Львович скончался не от болезни, и начнут строчить статьи. Почти каждая будет сопровождаться словами: «Духи от «Бак» лучше назвать «Полночное убийство».
– Ты умная девочка, – произнес Роман. – И все же, пожалуйста, придержи язык на несколько дней. Пусть парфюм спокойно отпразднует свой день рождения, начнутся продажи, и тогда я сообщу о несчастье. Вероятно, к тому моменту Игорь Николаевич уже узнает имя убийцы, и мы поймем, как действовать дальше. Тело отца непременно будет со всеми необходимыми почестями предано земле, пройдут поминки и все последующие девяти– и сорокадневные церемонии.
– Ладно, я никому ничего не скажу, – кивнула я. – А журналисты не станут спрашивать, почему Глеба Львовича нет на церемонии представления духов?
Роман оперся локтями о ручки кресла.
– Пусть интересуются, у нас есть отличный ответ: у отца медовый месяц, молодожен после шумного праздника уехал с супругой в свадебное путешествие. Тебе, кстати, больше не надо прикидываться Мариной Гончаровой. И знаешь, что пришло мне в голову? Поднос с духами на сцену должна, кажется, вынести Ася Балакирева. Не ошибаюсь?
– Да, она главная участница торжественной церемонии, – кивнула я.
– Прекрасно! – обрадовался Роман. – Ася пойдет первой с флаконом, а за ней ты, надушенная новым парфюмом. Представлять наш аромат будут двое.