Женимся! Семья за одну ночь
Шрифт:
– А перед мужчинами? – выпаливаю, не подумав. Мыслями я застряла в моменте, где он поглаживает мою ногу. Кожа под капроновыми колготками до сих пор горит, будто там остался ожог.
– Вообще нет, - цедит, заводясь с полуоборота. Сам виноват, ведь это он начал этот разговор.
– Жаль, придется искать другие средства для полировки паркета, - беру его под локоть, рискуя, что он мне от злости руку сломает.
– Спасибо, что предупредил.
Цокнув языком, шагает к двери так быстро, что я не успеваю за ним, путаясь в каблуках.
– Ноги не переломаешь? – взволнованно
– Ты сегодня так щедр на комплименты, - бубню со злым сарказмом, оказываясь вплотную к нему. Соприкасаемся телами, и я укладываю ладонь на его грудь. Чтобы оттолкнуть, разумеется… Позже…
– Женщина, это называется «забота» - и она в семейной жизни ценится выше лести, - укоризненно тянет, открывая передо мной дверь. Сначала во двор вылетает Маруська, а следом и я переступаю порог, слушая нотации нудного мужа. – С красноречивым мачо, восторгающимся твоими ходулями, ты в лучшем случае окажешься в травматологии с гипсом на обе ноги, а с заботливым супругом будешь жива и здорова. Улавливаешь разницу, глупое создание, любящее ушами? – повышает голос, когда я спотыкаюсь на крыльце, и грубо приказывает: - Вернись и переобуйся!
– Нет!
Ускоряюсь из вредности, хотя мне действительно некомфортно, уверенно направляюсь к внедорожнику, ожидающему нас у дома. Высоцкому пришлось вновь вернуться за руль старой «большой машины», но смириться с потерей мерса он пока не может. Видимо, поэтому и ворчит, как старый дед.
Судя по пыхтению, собирается продолжить нравоучения, но я не выдерживаю.
– Высоцкий, ты что, в роль мужа входишь? – резко прокручиваюсь на каблуках возле капота. Разворачиваюсь лицом к Олегу.
– Притормози, а то переигрываешь.
– Как же ты достала, - хрипло шепчет, кружа мутным взглядом по моему лицу. – И это на второй день брака.
– Разводись, - парирую с вызовом.
Поздно понимаю, что это было лишним…
Метнув быстрый взгляд в сторону и убедившись, что Маруська села в машину, захлопнув дверцу, Олег делает шаг ко мне. Без предупреждения обхватывает мой затылок ладонью, резко давит – и буквально впечатывает меня в свои губы.
Ну нет! Снова?
Глава 23
Я пожалуюсь на мужа в общество защиты фиктивных жен. Это же натуральное насилие!
Нападает, как сорвавшийся с цепи сенбернар. Толкается языком в мои сжатые зубы, пытается проникнуть в рот, так еще и рычит, когда я не пускаю. От возмущения забываю, как дышать. Если Олег продолжит в том же духе, то, клянусь, я его покусаю. Придется ему делать сорок уколов от бешенства, потому что я раздражена до предела.
Но он вдруг меняет тактику. Ладонь с затылка перемещается на мою щеку, пальцы ласково поглаживают мигом вспыхнувшую кожу, а потом мучительно медленно, буквально по миллиметру спускаются к шее. Удивительно, но не для того чтобы придушить меня, а чтобы аккуратно накрыть пульсирующую жилку. Адреналин выбрасывается в кровь, заставляя мою артерию биться сильнее под мужскими пальцами, и те уже ползут к ключице, забираясь под шелковый шарфик. Вторая лапа проникает между полами короткого полупальто
На смену озабоченному языку приходят мягкие губы. Прижимаются к моим осторожно и трепетно. Исполняют какой-то дурманящий шаманский танец… Иначе почему я поддаюсь?
Олег целует меня нежно и вкусно, как в нашу брачную ночь, которую он забыл. Проблема в том, что я все помню в мельчайших деталях, поэтому сейчас легко отзываюсь на знакомые импульсы. Капитулирую перед искусным соблазнителем, которым гадский критик умеет быть, если захочет. Прикрываю глаза, судорожно втягиваю носом воздух, отравленный его феромонами, и размыкаю губы.
Сдаюсь. И пусть весь мир подождет, пока мы целуемся с мужем.
Быстро вхожу во вкус, распаляюсь, но все внезапно прекращается.
Высоцкий отпускает меня так же неожиданно, как и напал. Обрывает поцелуй резко и грубо. Напоминает, кто здесь хозяин. Пока я нахожусь в сладкой прострации, отходит от меня на расстояние вытянутой руки, будто выдерживает дистанцию, прописанную в технике безопасности при пандемии, и дико боится заразиться смертельным вирусом.
Ленивыми движениями поправляет свой идеальный до невозможности костюм. На меня не смотрит – концентрируется на манжетах, будто его запонки интересное кино транслируют в прямом эфире.
– Что это было? – сипло выдыхаю.
Мой голос звучит приглушенно-эротично, сдавая меня с потрохами. Высоцкий простреливает меня быстрым, хмурым взглядом, и я надрывно кашляю, пытаясь прочистить горло.
– Генеральная репетиция, – выплевывает равнодушно, жестом двух пальцев приказывает отойти от машины, лишь бы самому меня не касаться, и открывает пассажирскую дверь. – Ты права, я вхожу в роль мужа. Будешь много болтать, я тебе супружеский долг припомню, – тихо угрожает, когда я вынуждена вновь приблизиться к нему, чтобы залезть в салон внедорожника.
– Крис тебе в помощь, а я пас, – фырчу, пытаясь взобраться на подножку.
Узкое платье сковывает движения, задирается до середины бедра, каблук соскакивает с края дурацкой ступеньки.
Ненавижу огромные, высокие машины – я слишком мелкая и коротконогая для них. Даже в удобной спортивной одежде с трудом карабкаюсь, то и дело повисая на поручне, как коала на дереве, а в вечернем наряде – миссия тем более невыполнима.
В момент, когда я готова сдаться, плюнуть на все и просто камнем рухнуть вниз, на моей попе появляется мужская рука, сжимает ягодицу, которая легко помещается в широкую ладонь.
– Эй, – пытаюсь сопротивляться, вильнув бедром, но хватка становится лишь крепче.
Высоцкий без особых усилий подталкивает меня одной рукой под попу, и я буквально залетаю в салон.
– Пожалуйста, – невозмутимо выдает. Ждет благодарности, но я упрямо молчу, неуклюже развалившись на сиденье и лихорадочно поправляя юбку. – Знаешь, как я оцениваю ресторан? – загадочно произносит, облизнув взглядом мои коленки.
Покосившись на него, отрицательно качаю головой. Не уверена, что хочу знать, но, умолкнув, внимательно слушаю. Высоцкий захлопывает дверь, выдерживая интригу, обходит капот, садится за руль и только потом продолжает: