Женимся! Семья за одну ночь
Шрифт:
– Ну-у, сработала на опережение, – невинно взмахиваю ресницами.
Супруг выгибает бровь, закашливается, словно ему вдруг резко стало не хватать воздуха, а потом отпускает брата, сочувственно поправив смятый им же пиджак и похлопав пострадавшего по плечам. Покачав головой, толкает его к выходу.
– Проваливай, купидон недоделанный, – бурчит беззлобно.
– Всегда готов, – Арсений шутливо отдает честь и ретируется к выходу. – Когда Маруське брата заделаете, назовите в мою честь.
– Этого еще не хватало! – выплевывает Олег ему вслед, и наступает моя очередь хмуриться.
Выпроводив
– Александра, – деловито зовет меня, собираясь отчитать за что-то, но я срываюсь раньше.
Нащупав на столе за спиной блюдо с фруктами, хватаю банан и без предупреждения запускаю его в мужа. Жаль, реакция у него отменная – ловит на уровне груди, не глядя, и только потом обращает внимание на то, что оказалось у него в руках. Задумчиво прокручивает, спокойно и медленно кладет на столешницу, как заряженный пистолет. Делает еще шаг ко мне.
– Ты чего?
– Ты зачем меня заставляешь матери лгать? – фыркаю, тянусь за половинкой апельсина, который не успела дорезать. – Я тут, как актриса погорелого театра, выкручиваюсь, а ты… – замахиваюсь, но мое запястье оказывается в крепкой мужской хватке. Ладонь машинально сжимается, и сладкий сок стекает к месту сплетения наших рук. – Ты рассказал им все, – заканчиваю еле слышно.
– Так получилось, – с обволакивающим бархатом произносит, всем телом прижимая меня к столу и вынуждая присесть на его край. – Ты права, хреновая была идея с этим ужином. Поехали домой?
Разжимаю пальцы, выпуская истерзанный апельсин – и пока он скатывается со стола на пол, Олег наклоняется к моему запястью. Ловит языком капельку сока, слизывает с кожи, прокладывая дорожку из мурашек.
– Поехали, – шепчу с придыханием, а он ласкает меня охмелевшим взглядом, при том что в доме нет ни капли алкоголя. Я проверяла! Пользуясь моментом, пока у Высоцкого приступ нежности, я нагло спрашиваю: – Что, правда приревновал?
– Наверное, – невозмутимо выдает. – Не хочу слыть рогоносцем, пусть даже фиктивным. От меня не гуляют.
В очередной раз обозначив статус наших недоотношений и убив зачатки романтики, он нахально тянется к моим губам…
Начинаю жалеть, что партия с Арсением не была отыграна до конца. Назло этому самодовольному типу, которого судьба коварно послала мне в мужья.
Вот пижон! В любой ситуации беспокоится лишь о том, что он нем скажут окружающие. Кусок гранита, а не человек!
– Все дело в том, что… – выдыхаю в его губы, которые касаются моих, оставляя свежий вкус ментола, – меня просто твой брат не привлекает – слишком на тебя похож.
Собрав волю в кулак, в последний момент успеваю увернуться от поцелуя. Однако ощущаю жар и влагу на своей шее, потом – на ключице. Понимаю, что если он доберется до ложбинки груди, выглядывающей из выреза сердечком, то я позорно сдамся и позволю распять себя прямо на кухонном столе. В доме родителей Высоцкого.
Да что со мной? Он ведет себя как говнюк, а я буду таять и растекаться
Нервно сдуваю локон со лба, отталкиваю мужа – и вытираю липкую ладонь о его безупречный пиджак. Он мрачно следит за моими действиями, пыхтит, раздувая ноздри, однако молчит. Теперь от него пахнет не только хвоей, но и апельсинами. Почти Новый год. Хотя Олег, скорее, злобный Гринч – похититель Рождества. Так и не обронив ни слова, будто внезапно онемел, он берет меня за руку, крепко сплетая наши пальцы, и тянет к выходу.
Мчимся прочь из кухни, на предельной скорости пролетаем мимо родителей в гостиной. Я успеваю лишь виновато улыбнуться свекрови, когда Олег гаркает:
– Мы уезжаем. Срочные дела.
Звучит двусмысленно, если учесть его перевозбужденное состояние.
– Давно пора, – подначивает Арсений, подливая масла в огонь, который разгорелся внезапно и грозит спалить все вокруг.
В коридоре Высоцкий подает мне полупальто, а после сосредоточенно и насуплено наблюдает, как я борюсь с ботильонами, которые успели оставить мне мозоли на пятках. Прорычав что-то нечленораздельное, муж наклоняется, берет мою обувь в одну руку, а второй… подхватывает меня под бедра – и одним резким движением закидывает себе на плечо. Растерянно повисаю головой вниз, чувствуя широкую мужскую ладонь на ягодицах.
– Верни меня на место, – очнувшись, ударяю кулаком по его спине. – Неловко!
– Надо было меня послушаться и переобуться дома, а теперь терпи. В машину будешь транспортироваться так, пока не научишься нормальные туфли выбирать, – чеканит тоном дотошного учителя, отчитывающего нерадивую школьницу. Вот только его рука, поглаживающая мою попу, разбивает ассоциацию вдребезги. Все это больше похоже на сказку для взрослых.
– Прекрати меня лапать и поставь на ноги, – шиплю обессиленно.
– Маруська, давай быстрее! – громко зовет дочь, а я так и остаюсь висеть на нем, как мешок с картошкой.
Слышу топот детских ножек, задорное хихиканье и звонкий голосок:
– Бабушка сказала, что я остаюсь с ней до утра, и она сама отвезет меня завтра в школу.
– Не помню, чтобы мы об этом договаривались, – тянет Олег задумчиво. – Мама? – выкрикивает вверх, а я хлопаю его ладонью по пояснице.
Пытаюсь предугадать реакцию Елизаветы Андреевны, когда она увидит меня в столь нестандартной позе, перебираю худшие варианты и утешаю себя тем, что после такого ужина мы с Высоцким точно быстро разведемся – свекры поторопятся избавиться от странной невестки.
– Договаривались, – доносится растерянный женский голос. – Внучку я сегодня забираю себе, а вы… Езжайте, дети мои, – звучит как благословение.
Олег прощается скупо, будто его эмоции на вес золота, разворачивается к двери, а я оказываюсь лицом к его родителям. Задрав голову так, что болит шея, я лепечу одними губами: «Спасибо, до свидания», – и краснею, как рак.
– До встречи, Сашенька, – негромко раздается в ответ.
Они в шоке, вряд ли приятном, хотя оценить их реакцию не хватает времени, ведь Высоцкий тащит меня дальше.