Женимся! Семья за одну ночь
Шрифт:
– Вы весьма расточительны, Олег Геннадьевич, - хихикаю, не выдержав.
– Боюсь, такими темпами мы по миру пойдем.
– Пф, у меня жена – сомелье, а они знаешь сколько зарабатывают, - ухмыляется, наклонив голову и впиваясь в меня лукавым взглядом.
– Альфонс, значит?
– Сашка, договоришься…
Кто-то из посетителей вдруг бросает: «Горько», остальные подхватывают, а Высоцкий не теряется, словно ждал этого момента. Мы целуемся у всех на виду, но так страстно, словно находимся наедине. Он ради легенды, а я… потому
Глава 29
Три недели спустя
Александра
Укутавшись в плед, словно в кокон, я удобнее устраиваюсь в деревянном кресле-качалке посередине небольшой оранжереи на заднем дворе. За окнами кружит мелкий снежок, вокруг меня - живые цветы и декоративные деревца, а я крепче сжимаю горячую кружку с травяным чаем и листаю ленту новостей. Ноутбук нагревается на моих коленях, но я игнорирую дискомфорт. Все мое внимание сосредоточено на заголовках статей.
– Высоцкий, ты свихнулся? Врагов новых наживаешь? Со старыми еще не разобрался… - бубню себе под нос, нервно перебирая пальцами по клавиатуре.
За последние недели его внутренний критик будто с цепи сорвался, полностью затмив собой остальные ипостаси. Олег строчит и публикует отзывы со скоростью автоматной очереди, словно пытается расстрелять всех недобросовестных рестораторов. Это месть или слепая ярость? Не понимаю, что на него нашло... Причем он проводит повторные проверки в заведениях, которые не закрыл с первого раза, специально раздражая бизнесменов, которые и так на него зуб заточили. Каждая новая рецензия разгромнее предыдущей… и смешнее.
Прочитав пару строчек из свежего обзора «сети забегаловок» некоего Михайлова, злостного конкурента моего шефа, я давлюсь глотком чая и прыскаю прямо в экран. Перелистываю электронную страницу, цепляюсь за фото ресторана Милены, который она все еще пытается спасти любыми способами. Однако миссия обречена на провал: мало того что ее муж-богач бросил на произвол судьбы, так еще и Высоцкий снова подливает масла в огонь, в котором тлеют остатки вонючего «ежового» бизнеса. Представляю, в каком бешенстве Мегера, и тихо ликую. Продолжая хихикать, я протираю ноутбук уголком пледа.
– Ты почти месяц дома сидишь, - шелестит над самой макушкой родной голос. – Уволили?
Запрокидываю голову слишком резко – и чуть не улетаю вместе с креслом-качалкой назад. Мать вовремя упирается бедром в спинку, придержав меня. Укоризненно смотрит сверху вниз, как на несмышленого ребенка, и прижимает к талии горшок с пуансеттией – так называемой рождественской звездой, что каждый Новый год украшает наш дом наряду с елкой. Ничего не имею против цветов, особенно если ухаживаю за ними не я, но сейчас ярко-бордовые листочки тычутся мне в нос, раздражая рецепторы.
– Что? – чихаю и отворачиваюсь, лихорадочно почесываясь. – Нет, мам. У меня отпуск.
«Медовый месяц», - проносится в мыслях, и я обреченно вздыхаю, прокручивая бело-красное обручальное кольцо на пальце. Пришлось солгать маме, что это просто подарок,
Злюсь. Нервничаю. И немного… обижаюсь.
Отпуск стал для меня маленькой ссылкой. Высоцкий получил записи со всех камер видеонаблюдения в тот же день, молча просмотрел их, обсудил с Матвеем за закрытыми дверями, а потом позвонил Арсу. Даже с ненавистным братом поделился мыслями, а со мной - нет. Не заслужила. Такое чувство, что от меня избавились, не сочтя нужным посвящать в мужские дела.
– Не ходишь никуда, даже на свидания, - закрепив цветок на высокой подставке, мама переключается на соседнее растение. Заботливо протирает листочки, обрезает сухие веточки, сбрызгивает водой, а сама как бы невзначай пытается разузнать об Олеге. – Поссорились?
– Нет, все нормально, он занят, - медленно произношу с показным равнодушием.
Три недели… Этот выскочка даже не позвонил ни разу! Я тоже не собираюсь. Подходит к концу срок смены фамилии, а я так и не нашла свой паспорт. Да и плевать. После развода разберусь с юридическими проволочками, в крайнем случае, брат-юрист поможет и отмажет от штрафов. Скажу, что стала жертвой мошенников. Это недалеко от истины…
– Ну да, серьезный мужчина, - понимающе кивает мама, я же украдкой закатываю глаза. Серьезные по пьяни не женятся… и от медового месяца не прячутся. – Саша, а помнишь, мы на новогодние каникулы собирались на лыжную базу всей родней? Твои планы не изменились, доча? Может, Олега пригласим? Познакомим заодно со всеми нашими...
– О нет, он точно с нами не поедет, - вздрагиваю, до боли в шее мотая головой. Семейного отдыха нам еще не хватало! Как представлю Высоцкого на лыжах в окружении моих родственников, так холодным потом покрываюсь.
– Тогда, может, ты останешься? Как говорится, в кем Новый год встретишь...
– приговаривает с намеком.
– Нет, мы не настолько близки, - отмахиваюсь, закусывая губу.
"Всего лишь женаты", - добавляю про себя.
– Ты будь с ним помягче. Он к тебе привязался, я сразу заметила его отношение, пяти минут хватило, - по-доброму усмехается.
– Просто он закрытый и сдержанный, как наш папа.
– Не сравнивай, - отрезаю хмуро и тоскливо. Отец – это святое. Самый главный и лучший мужчина в моей жизни. Таких в мире больше нет.
– Ты сама это видишь, иначе бы не выбрала его, - загадочно подмигивает мама и, чтобы я не успела с ней поспорить, спешно уходит вглубь оранжереи.
Провожаю ее задумчивым взглядом, сильнее расстраиваюсь и, чтобы поднять себе настроение, мигом нахожу то самое завирусившееся видео с нашей свадьбы. Включаю без звука, а хмельной голос Высоцкого воспроизвожу по памяти. Рычащие нотки играют в ушах, как наяву, и уголки истерзанных на нервах губ сами тянутся вверх.
«Серьезный мужчина», - кривляюсь изображению. Останавливаю кадр, тянусь пальцами к экрану, почти дотрагиваюсь… Но одергиваю руку, услышав, как кто-то барабанит по стеклам. Звук эхом разносится по оранжерее.