Женимся! Семья за одну ночь

Лесневская Вероника

– Стоп! – указываю пальцем в монитор. – Вот она.

Тяжело, шумно дыша и сцепив зубы, я наблюдаю, как моя малышка вприпрыжку пересекает школьный двор, ныряет в небольшую кучку детей с родителями, на секунду теряясь в общей массе, а потом выходит за ворота и направляется в сторону остановки. Дальше – слепая зона для камер.

Молча вылетаю из кабинета, не попрощавшись. С нерадивой училкой разберусь позже – сейчас для меня важнее догнать дочь.

Будто в тумане, пробираюсь сквозь плотную стену дождя, падаю за руль своей машины и срываюсь с места,

как бешеный.

Минута – и я уже подъезжаю к остановке. Замедляюсь, выглядывая заветную нежно-розовую куртку. Из-за ливня видимость ужасная, но мне удается различить очертания.

Маруська сидит на скамейке под навесом. Живая, здоровая. В целости и сохранности. Однако выдохнуть с облегчением не получается. Наоборот, я воспламеняюсь до предела. Разве что пар из ушей не валит, но уже на подходе.

Потому что дочка там… не одна.

– Что за…

Резко бью по тормозам, успев врезаться во что-то капотом. Выскочив из машины, мельком замечаю упавший на бок мопед, который я зацепил. Плевать! Здесь вообще парковка запрещена! Сочтем за наказание.

Тем более, если недо-транспорт принадлежит рыжему козлу, который какого-то черта обнимает мою девочку.

Гнев клокочет внутри, застилая разум. Да его порву сейчас!

– Эй, пацан, от дочки моей свали, - выплевываю яростно, на эмоциях хватая этого самоубийцу за воротник. Отрываю его от малышки и без труда поднимаю со скамьи. Совсем ничего не весит.

Встряхнув, разворачиваю тщедушное тело будущего трупа к себе лицом.

Педофил гадкий! Я ему яйца оторву!

Хм…

Если они вообще есть.

– Ты кто вообще?

Растерявшись, ослабляю захват и понимаю, что сейчас получу по своим…

Глава 3

– Не ругай Сашу! – возмущенно выкрикивает Маруська, подскакивая со скамейки. Топает к нам с портфелем. Так грозно, будто меня им огрести собирается.

Саша, значит? Это никак не проясняет ситуацию. Особенно в момент, когда острая коленка метит мне в пах.

Каким-то чудом, наверное, на первобытных инстинктах мне удается увернуться и перехватить тонкую ножку, впившись пальцами в упругую мышцу, обтянутую джинсовой тканью. Отделавшись легким испугом и касательным ударом по бедру, весьма ощутимым, следует признать, я продолжаю крепко держать брыкающееся рыжее чудо.

Саша… Дурацкое имя. Унисекс.

Да и девчонка странная. Худая, мелкая и низенькая такая, что в грудь мне дышит. Короткостриженая. Дерзкая, в конце концов! Леди так себя не ведут. Вылитый пацан, еще и невоспитанный.

– Прекратите меня лапать, - яростно пыхтит, как взбесившийся ежик, ни на секунду не прекращая отбиваться и выворачиваться.

– Что? Вообще таких желаний не возникает, - снисходительно усмехаюсь. – Ты не в моем вкусе, угомонись, - повышаю голос, а она все яростнее лупит по мне кулачками. Вреда не причинит, но нервирует, как пчела назойливая.

Вопреки здравому смыслу, вместо того чтобы оттолкнуть, я впечатываю Сашку в себя. Одной рукой обнимаю ее за хрупкие плечи,

фиксируя как можно сильнее, а вторая ладонь сама случайно перемещается на округлые ягодицы.

Рыжая замирает. Я тоже.

Думаю, как бы выйти из казусной ситуации с минимальными потерями. А лучше без них. Уткнувшись подбородком в огненную макушку, невольно впускаю в себя ее аромат. На удивление, вкусный. Пахнет ягодами в сиропе. Хоть что-то женственное есть в этой драчунье. Или я просто голодный – в отеле есть побрезговал. Сглатываю вязкую слюну, а пальцы машинально сжимаются на аккуратной попе.

Пацанка напрягается, тазом подавшись ближе ко мне. Промокшая под дождем, она оставляет влажные следы на моем костюме. Впервые плевать. Наверное, от шока.

Наша неправильная близость длится буквально доли секунды, а ощущение, что время вокруг замедлилось. Зато после вынужденной паузы все происходит стремительно.

Сашка бьет меня носком кроссовки по голени, испачкав выглаженные брюки, наступает на ногу, безжалостно потоптавшись по лакированным туфлям из итальянской кожи. Обеими ладонями упирается мне в пресс.

– Вообще охамел! – толкает меня, а напоследок успевает отвесить пощечину.

Оттряхивается лихорадочно, будто в птичьем помете извалялась, морщится, бурчит проклятия себе под нос и фырчит, как выбравшаяся из капкана лисица.

У меня наконец-то появляется возможность нормально рассмотреть ее. Вдруг в отделении полиции придется фоторобот нападавшей составлять.

Она похожа на горящую спичку. Худенькая, с огненной головой. Взлохмаченные после нашей потасовки пряди торчат в разные стороны, как языки пламени. Лицо усыпано веснушками, яркими даже в пасмурную погоду. Глаза небесно-голубые и большие, как у мультяшки, но злющие.

Все-таки передо мной девчонка – и это плюс. Но неадекватная, что определенно огромный минус. Как бы мягко и бесшумно избавиться от нее…

– Извини, я, кажется, немного обознался, - потираю пылающую щеку и неумело оправдываюсь, сделав кучу ошибок в слове «облажался». Ведь именно это я и сделал. Чуть девушку не прибил ни за что.

– Да пошел ты… - вспыхивает она, но, покосившись на Маруську, проглатывает грубые ругательства. Впрочем, я и так догадываюсь, куда мне идти. Направление было задано еще в момент покушения на мои детородные органы. – Извинения свои засуньте себе… кхм-кхм… туда, за что вы меня щупали, - переходит на вы, вспоминая правила приличия, однако надолго ее воспитания не хватает.
– Маньяк!

– Тебе показалось, - мрачно бубню, не найдя лучшего объяснения. Сашка взметает светлые тонкие брови и расстреливает меня жгучим взглядом.
– Ладно, черт с тобой, - отмахиваюсь. – Солнышко, поехали домой? – протягиваю ладонь дочке.

Она почему-то медлит, зато рыжая вдруг отбивает мою руку и становится между нами, закрывая своей щуплой фигуркой притихшую Маруську.

Не понял…

– Вы кто такой вообще? – вскидывает подбородок. – Маруська, ты его знаешь?

– Я ее отец, - тяжело вздыхаю. – Отойди.