Женить Темного Властелина
Шрифт:
Кром отрывается от чтения и с удивлением косится на девушку.
— С чего ты это все взяла? — спрашивает он.
Фьяцла тяжело вздыхает, откидывается назад, облокачиваясь спиной о стену, и отвечает:
— А на нее все всегда западают, даже не смотря на ее вполне мужественный подбородок.
— Ты ей просто завидуешь, — констатирует факт маг.
— Угу, наверное, — отвечает она, широко зевнув, и переводит разговор: — ну, так ты дочитал? Если нет, то я здесь, рядом с тобой прикорну, а то совсем устала.
Так и не дождавшись его ответа, она повторно зевает и кладет голову ему на плечо.
А
За пределами темницы раздаются шлепающие шаги, медленно приближающиеся. Маг, отбросив лишние мысли на более благоприятный момент, прислушивается. Скоро этот некто должен подобраться к их темнице. Иллиор комкает будущее послание в ладони и запихивает в карман камзола. Становится темнее, но из того угла, где Фьяцла писала письмо, исходит тусклый свет от забытого пера.
Иллиор, осторожно придерживая за плечи спящую эсхиллку, прислоняет ее к стене, встает и, стараясь не шуметь, медленно идет к камню, вывернутому из стены. Поспешно хватает предмет, обжигаясь о его поверхность созданную враждебной магией, и запихивает его в карман. Как раз вовремя. Босые шлепки по камням слышатся уже рядом с их темницей.
Маг перемещается ближе к стене и замирает, чтобы не привлечь ненужное внимание. Шаги останавливаются напротив решетки. В темноте четко вырисовывается серый сгорбленный силуэт. Существо приближается, хватается за прутья крючковатыми пальцами и осматривает темницу зелеными светящимися глазами, сканируя каждый доступный сантиметр стен.
Кром вздрагивает от неожиданности, когда в полной тишине раздается громкое шуршание. Фьяцла медленно сползает на пол, чтобы сразу проснуться и уставиться в голодные глаза серого существа, которое каким-то непостижимым образом наполовину пролезло через узкое пространство. Оно собирается продолжить начатое, но иллиор опережает, выбрасывая в его сторону, первое в жизни смертельное плетение из разряда запрещенных. То, что некогда было человеком, оплетает синее сияние, закрывшее все, что за ним происходит. Когда последние всполохи оподают на пол, прожигая камень, в темном кругу остается небольшая кучка пепла.
Маг по стене сползает на пол, в отчаянии хватаясь за голову и бормоча:
— Все кончено, теперь меня казнят за нарушение закона.
Снова раздается шуршание, заставившее его вздрогнуть, тихие шаги и эсхилка опускается на пол сантиметрах в десяти от него.
— Не убивайся так, может еще пронесет, — после тяжелого вздоха произносит она, подтягивая к себе колени.
— Это у вас не существует запрещеных плетений, а у нас за каждый промах сжигают, — горько усмехается Кром.
— Откуда им знать, что произошло. Промолчал и все, — легкомысленно машет рукой Фьяцла и тут же меняет тон: — страшнее то, что мне дали задание.
— Как? Когда? Какое? — оживляется маг, после смены темы разговора.
— Во сне явилась матушка и приказала убить тебя, — разводит руками девушка. Иллиор определяет это по движению воздуха.
— Ну, и чего ты тогда ждешь? Давай, убивай. Не ты, так магический совет на костер отправит.
— Не, я этого делать
Через некоторое время Кром чувствует, как прохладные пальцы Фьяцлы прикасаются к подбородку. Она поворачивает его лицом к себе, притягивает ближе и мимолетно касается губами его губ. Быстро отстраняется. Он же недоуменно хлопает глазами, смотря в темноту, где должна пребывать эсхиллка. Разбежавшиеся было мысли собираются в кучу, он понимает, что уже несколько раз ускользало от него.
Маг вынимает из кармана перо, которое тускло освещает пространство вокруг, кладет его на пол, и поворачивается к Фьяцле. Та пытается в смущении отвернуться, но он протягивает руку и задерживает ее порыв, поворачивая к себе. Склоняется к ее лицу и накрывает ее губы своими. Одной рукой эсхиллка обнимает его, другой зарывается в волосы. Кром притягивает ее ближе к себе.
Около решетки раздается громкое рычание, которое прерывает их. Фьяцла отстраняется от иллиора. Тот недобро косится на серое существо с той стороны темницы и уже собирается повторно пульнуть в него синее нечто, как в поле зрения появляется еще с десяток. Маг переводит взгляд на смущенную и разозленную девушку, произносит слега охрипшим голосом:
— Похоже пришло время отправлять письмо, иначе мы отсюда никогда не выберемся.
Он вынимает из кармана скомканую тряпицу и передает ее Фьяцле, которая выхватив ее из рук, тут же начинает делать некие пасы, после которых записка исчезает.
Когда пыль немного оседает, Фьяцле удается сквозь серое марево рассмотреть контуры арки, а вместе с ними и, вспыхнувшие мириадами зеленых огоньков, глаза неких существ в темном провале открывшегося коридора. Слышится шорох и шлепанье босых ног по камню.
Рядом Кром что-то зло шипит, переводя сказанное в нормальную речь:
— Оказывается Ахрон замуровал тут жерт неудачных экспериментов предыдущего придворного мага…
Она некультурно перебивает его:
— А уничтожить их никак нельзя было?
— Они неубиваемы, — торжественно произносит Кром, выдержав эффектную паузу.
Эсхиллка не понимает радоваться этой новости или уже начинать впадать в панику.
В следующее мгновение девушка замечает выплывшую из мрака серую конечность. Истошно визжа, она каким-то чудом не забывает принять более компактный вид и карабкается на мага, который стоически выдерживает ее маневр. Рука совершает хватательное движение и, не поймав ничего кроме воздуха, убирается восвояси.
Увидев эту тощую серую конечность, она вспоминает о так полюбившихся ей фильмах о зомби. Ей они нравятся, но столкнуться с таким в реальной жизни. Она решается задать вопрос:
— Они зомби? — с благоговейным ужасом шепчет она магу на ухо, цепляясь за него руками и ногами.
— Нет, люди, только Аарон немного пошалил с ними. Жаль, эксперименты прошли неудачно, так бы что-нибудь и получилось бы. Может и мать Ахрона, которая тогда была уже при смерти, еще можно было бы спасти. А там она бы уже разобралась со всем, — Кром горестно вздыхает и пытается отцепить ее, пока она еще сильнее сжимает пальцы на его плечах. В конце концов, оставив попытки отделаться от эсхиллки, он с обреченностью в голосе произносит: — Может ты уже отцепишься, а?