Женитьба Белугина

Островский Александр Николаевич

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. За что ж бы это, к примеру, вам полюбить нас?

Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах! ваш сын, моя Лена - это так близко и нам… я так люблю мою Лену!..

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ну, то они, а то мы. Конечно, давай бог ладу и нам, а им совет да любовь!

Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Я надеюсь… у Лены такой прекрасный характер… такое доброе сердце!

Е л е н а. Мама, ты приписываешь мне такие добродетели, которых у меня нет.

Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, друг мой,

ты еще не знаешь себя, ты так молода!

Н а с т а с ь я П е т р о в н а (к Елене). Да, коли вышло у вас такое согласие с Андрюшей, так уж полюбите его… Он у нас такой хороший, добрый. А нам бы глядеть на вас да радоваться… Уж позвольте. (Целует Елену.) Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Без любви да без согласия, мол, что уж! А чтоб надо по закону: да боится и да любит жена мужа своего! К примеру, вот мы с Настасьей Петровной тридцать лет прожили, а этой музыки, чтоб караул кричать, не бывало. Выругаешь ее когда под горячую руку - смолчит; после уж разве выговорит, если не по резонту обида. Ну, и измены какой друг другу - это уж избави и храни заступница! Я - топор, она - пила на этот счет, если б что!

Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, если б вы знали мою жизнь с мужем… Я схоронила его три года назад… Ах, это было дружество с первого дня и до конца! Я не утешена после моей потери, и вот только она одна привязывает меня к жизни.

Е л е н а. Мама, кто-то приехал.

Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Поди, Лена, встреть.

Елена уходит, за ней Андрей.

Г а в р и л а П а н т е л е и ч (посматривая на потолок и указывая рукой). А в этом месте протекает!

Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, уж и не смотрите: наша квартира такая дурная; мы очень недовольны!

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. А, к примеру, как плата от вас?

Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Мы платим очень дорого… восемьсот рублей в год.

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Н-да, за такие хоромы дорогонько!.. Ну, да и за восемьсот царских палат не наймешь.

Ч е л о в е к (в дверях). Софья Николаевна приехали-с.

Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, простите, мои дорогие, я вас оставлю на одну минуту, на одну только минуту! Мы никого не ждали, но наши добрые знакомые…

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Что ж?.. ничего-с, мы и одни посидим!

Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Вы, пожалуйста, без церемонии… не стесняйте себя..

Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Я сию минуту! Мне так много еще хочется говорить с вами. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Гаврила Пантелеич и Настасья Петровна.

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. (вслед Нине Александровне). Об чем это, не слыхать ли? Кажется, все переговорили, все ненужное-то, а нужного-то у нас… не бывало. Стало быть, и говорить… больше не о чем!..

Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Кажется,

она - дама простая и обходительная.

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ахи да охи! Как словно се кто поджаривает!

Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Ну, как, Гаврила Пантелеич, на твои глаза?

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Это чего?

Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Нареченная-то дочка наша?..

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Пышность, форс! Ну, а что там дальше-то - неизвестно.

Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Уж очень, Гаврила Пантелеич, в ней эта великолепность! И словно как не девушка, а дама какая высокая… как смело матери отвечает! так и отрезала.

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Потому что ты - дура! Нынче в том и образование, чтоб за словом в карман не лезть.

Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Любить-то она его будет ли?

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ну, это старуха надвое сказала… ничего… гонку она ему даст!

Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Как же это?

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. По всей видимости, я так думаю: друга себе заведет она, а друг этот самый после сзади мужа будет рожки ему строить, носы наставлять… Чертушка, мол, ты, чертушка, спасибо тебе! Поишь, кормишь жену-то для чужих.

Н а с т а с ь я П е т р о в н а. (в слезах) Как же это Андрюша Таню-то сменял?

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. (грозно). Настасья, аль ты приказ забыла?

Н а с т а с ь я П е т р о в н а. (отирая глаза). Молчу, молчу, Гаврила Пантелеич, только что сердце мое надрывается.

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Опять?

Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Нет, нет, батюшка!

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. А вот что: не пора ли гостям ко дворам?..

Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Что ты, что ты, Гаврила Пантелеич! Посидим хоть немножко - обидятся.

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. А коли нам здесь делать нечего, коли мне не по душе! Чего еще, угощенья, что ли, ждать хочешь? Не видывала!..

Н а с т а с ь я П е т р о в н а. (закачав головой). Ах, конфуз ведь это!

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Опять ты язык свой!..

Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Ох, молчу.

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ну!

Входят Нина Александровна, Елена и Андрей.

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Гаврила Пантелеич, Настасья Петровна, Елена, Андрей и Нина Александровна.

Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Тысячу раз простите, мои дорогие; мне так совестно… я вас оставила!

Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Ничего-с… Нам, однако, и время… часы поздние…

Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, что вы, что вы! Не обижайте нас!..

Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Он ведь у меня - сырой человек, Гаврила Пантелеич: они не могут никак долго не привычка-с!..