Женитьба дурака. Теория и предварительная подготовка
Шрифт:
— Спаси меня!
— Как я тебя спасу?
— Протяни палку или ружье.
Он протягивает ружье, она по ружью на шею к нему и в кольцо. Он в страхе. Она ему:
— Отнеси меня домой, сделай то, что нужно, ты не пожалеешь.
Он уносит. Делает. Она, в конце концов, спрыгивает с шеи, превращается в прекрасную девицу, выходит за него замуж. И дальше она его учит, как ему стать царем. И он делает много таких подвигов, в которых открывается не только правящая мудрость. Там явно и способности раскрываются, волшебные способности, магические. И они счастливы. И это сказка рассказывающая о том, что было после брака. Таких сказок мало, но они есть. В основном мы понимаем, что сказка тоже не нашла решения, чтобы жили долго и счастливо. И всё-таки что-то
Если сказка не нашла таких решений, это значит, что их в принципе не было в культуре. А если и были, то редкие места, где действительно задумывались о том, что же такое эта мудрость. Мы с вами можем вглядеться в сказку, получится, что мы не поняли. Значит, придется вглядеться в себя и подумать, и поискать решение. Ошибемся — сверимся со сказкой. Но у нас всегда есть возможность поглядеть, ошибемся ли мы, — это поглядеть на то, что происходит рядом. Если рядом становится лучше, то мы ошибаемся, но мы на верном пути, и мы можем всегда по этому, что рядом, себя оценить.
Вопрос, имею ли право я читать подобные лекции, не показав то, что рядом? Это пусть свидетельствуют те, кто здесь живут. Мне кажется, что я имею такое право. Мне нравится то, что со мной рядом. Так что я не буду давать просто теорию. Я буду давать вам то, что не только понято, но и прожито.
Итак, мы вынуждены будем поискать то место, начиная с которого можно почувствовать себя дураком, потому что твои решения не самые умные. Мы должны пробиться туда, где начинается разум. Там мы можем учиться и учить его. Все остальные поля, такие как сумасшествие, культура, мы вынуждены будем понять, научиться распознавать, либо вычищать, либо отбрасывать, проходя мимо и не зацепляясь за них. <…>
Как только мы окажемся в этом пространстве, где вы готовы говорить именно о разуме, мы сделаем простое упражнение, для желающих работать искренне. Для тех, кому уже наплевать, как они выглядят перед людьми, а важно, наконец, хоть раз в жизни, попробовать, а что же такое счастье. И мы возьмем ту парочку, в которой мужчина пытается заранее, до того, как они оказались вместе, понять, что же это такое женщина, которая показалась ему подходящей и как ее сделать счастливой? Пусть ненадолго, всего на год, на два, но чтоб она насытилась простым бабьим счастьем, бабьим в лучшем смысле. Не бабским. Хоть раз в жизни, хоть раз за воплощение, как глоток чистого воздуха, живительного.
Может быть, они быстро расстанутся, какая нам разница. Важно одно, пока вы вместе, как вы ощущаете себя.
<…> Мне важно одно — это семинар для тех, кто избрал быть вдвоем. То есть вы можете потом гулять, вы можете потом быть с кем угодно. Мы с вами исследуем, как быть счастливыми с тем, с кем ты встретился, пусть год, пусть месяц, пусть один вечер. Вот этот наш доброволец попробует, у вас на глазах исследует. Он естественно как-то умеет. И любой из нас умеет исследовать того, с кем мы хотим быть, мы же все друг друга долго изучаем, едите с ним соль. Водите его в рестораны, делаете разные подарки, долго врете, что вам нравится, и долго скрываете, что вам действительно не нравится э-э-э… наверное затем, чтобы сделать его счастливым, когда объявите, что все его подарки были дерьмом. Потому что вы хотели другого…
Это здорово начать со лжи и надеяться потом, что придет счастье. Потому что если ему сейчас поддакивать и покивать, то он вот и поймет, какая ты хорошая…
Увидьте, почти все встречи, начиная с той, когда вы почувствовали, что это он, начинаются с того, что вы его крепко обманываете и потом удивляетесь, почему же семья не состоялась. Причем это в мужскую и женскую сторону одинаково. Мы с вами будем совершать ошибки, а как же их не совершать? Нужна определенная смелость… Смелости мы добавим… Чего-чего, а этого добавим. Тут же найдутся друзья. И умные друзья и друзья-дураки, которые тут же пообщаются с его ребрами. А ребра между прочим, место, с которого начинается учеба разума, там записывается на каждое ребро своя задача, типа того, здесь Ева, здесь Света, Таня…
Надеюсь,
Задача друзей такая: они должны показать, как в нас с вами устроена культура. Что такое культура? Это образы. В сознании больше ничего нету, всё те же образы, но какого-то другого качества, чем те которыми обычно живем, как кажется. В сущности то, что мы называем латинским словом культура. Это образец, то есть образы закрепленные жестко. А в действительности образцы мышления. Но не разума, а мышления. То есть те образы, которые в разуме были созданы, получили оценку правильных, закреплены и переведены в обязательное пользование, то есть мышление. То, что делает нас людьми. С «мы» сливает, с людьми сливает.
И вот этот слой сознания у нас с вами, живущих в одной культуре, почти одинаков. И значит, сидит человек и мычит, не может сказать что-то.
Почему чаще всего не может сказать? У него слишком много что есть сказать. И он не может выбрать. Надо чтобы друзья начали по этому поводу лепить то, что у них по этому поводу рождается. У него там это точно есть. Всё, что ни выскажут, у него всё есть. И у вас тоже. Почему отзовется? Слышали, отозвалось. Всё равно как. Засмеялись, умно покивали, осудили за то, что как грубо сказано, значит, это есть. Это есть! И когда вы это от них увидите, вы поймете. Вот сидит человек и готовится сделать счастливой какую-то девушку, а в нем, как в двенадцатиголовом змее, выскакивают одновременно умные друзья, дураки, папы, мамы, бабушки дедушки, и все успевают что-то сказать. А она сидит и думает, что же он такой дурак, почему он меня просто не поцелует? А в это время весь этот театр вокруг выдает, выдает, выдает всё, что у него за его долгую жизнь накопилось. А он занят простым делом — он отлавливает это, отстреливает и прячет. Почему? Ну, позволишь сказать дураку, всё испортишь. Позволишь умному — она обалдеет, всё испортишь. Скажут мама, папа, и она уже напугана. И это бесконечно. Там еще учительница обязательно. Хорошо одна, чаще ее много. Так и друзей за жизнь-то сколько было. А книжек сколько перечитано. Вдруг выскакивает из тебя Александр Дюма или Бальзак и произносит что-нибудь пошлое. <…> И девочки знают такое состояние, когда он тебя провожает первый-второй раз, чего-нибудь такое залепит, ты не знаешь чего ему сказать. И только «ладно, ладно, он волнуется». Э-э…
Сейчас у нас мужской семинар, поэтому я не говорю про женщин. У них всё не так, у них всё хорошо. Всё беленькое, пушистое, в цветочках и керамике. Поэтому она просто ждет правильных действий. Она их заранее знает и очень не любит, когда ты насвистываешь… песенки.
Мне очень важно, чтобы те профессионалы, которые хотят это освоить, прошли этот театр, театр Петрушки, встали за нашим умным другом, и, не стесняясь, за него высказывали все возможные мысли. И невозможные тоже. А за девушку я сам скажу. Ей ничего делать не надо. Ей достаточно сидеть и изображать полное непонимание.
Вторая беседа. Знаки внимания
Итак, спокойно начинаем от того что, уже всеми принято. А для того, чтобы понять что всеми принято, давайте-ка обсудим. Понятно ли вам, что знаки внимания, это понятие культурное? В одной культуре принято девушке дарить цветы, а в другой лучше всего подарить двенадцатиперстную кишку убитого тобою скунса. Это понятно? Или вы хихикаете, потому что не приняли бы такого подарка? Это вы, девочки, в этой культуре не приняли такого подарка, а в той не приняли бы; нафига тебе эта трава?! Вот с кишкой понятно что сделать, ее можно изящно намотать на шею и тогда по запаху скунса тебя найдет твой любимый. Я шучу, я не знаю, есть ли такой обычай, но вы допускаете, да, что может быть. <…>