Женитьба дядюшки Жиля

Кальк Салма

Аделин не заметила долгого взгляда, которым проводила их расставшуюся пару очень красивая блондинка – насколько можно было понять, она ведь тоже носила изукрашенную драгоценными камнями маску.

Два следующих дня пролетели незаметно. Днём Аделин не могла дождаться вечера, а вечером её кавалер уже поджидал её на ступенях дворца. Он чинно дожидался, пока её старшие родичи выбирались из лодки и помогали выйти ей, и все они шли во дворец, а там, как только Аделин уже было прилично поклониться и отстать – он был тут как тут. Кланялся, спрашивал, что ей угодно… а ей было угодно провести

время с ним.

Они танцевали, гуляли, пускали по воде канала магические иллюзии – он тоже это умел. Просто лодка, драгоценная лодка, которую когда-то подарил Шарлотте дядюшка Жиль – Шарлотта очень берегла эту свою лодочку. А он не отставал – галера, большая галера, а вот и вовсе громадный корабль без весел, зато с большими парусами и дырками в бортах, чтобы через них стреляли пушки. И всё это – как настоящее.

Утром седьмого дня на подоконнике комнаты Аделин лежал букет роз. Невероятно! Никто никогда не дарил ей розы! Дядюшка Жанно спросил – откуда это, и она честно сказала – на окошке лежали. Нет, она не знает, как они туда попали.

И конечно же, она не знала, почему дядюшка переглянулся с Анжеликой, и оба разулыбались.

Восьмой и девятый день снова встретили розами, а вечера – танцами и разговорами. И таинственный кавалер Аделин ни слова не сказал о том, кто он и откуда, как и о том, будет ли что-нибудь дальше. Пожалуй, впервые в жизни ей бы хотелось узнать, что бывает дальше – после флирта, разговоров, танцев, пожатий рук.

Она сидела в своей комнате в доме дядюшки и вспоминала самые лучшие моменты вечера. Как они танцевали гальярду – ух! И как потом смеялись и пили вино, и она пролила его и накапала на ладонь, и он целовал её перепачканные пальцы…

И долго бы ещё Аделин так сидела, если бы не осторожный стук в окно. Тихий и аккуратный. Окно находилось на третьем этаже, выходило на канал, и как можно было в него постучать – Аделин себе не представляла. Но ей было очень любопытно, и она открыла.

Он сидел на подоконнике. Между прочим, без маски. И оказался очень красивым – куда там какому-то рыжему де Локу! И что это, получается, он знал, кто она, раз пришёл туда, где она живёт?

– Добрый вечер, господин Капитан. Что-то не припомню, чтобы приглашала вас в гости, - впрочем, она тоже уселась на окошко, только со стороны комнаты.

Он тут же оказался рядом с ней, только свесив ноги на улицу.

– Я отплываю с рассветом, госпожа моя. И мне показалось невежливым не попрощаться. Вы скрасили этот карнавал, а ведь я уже считал его пропащим! И хоть я знаю, где вы живёте, но я не знаю, как вас зовут. Догадываюсь, что вы родня франкийскому посланнику, вы похожи на него.

– А я даже и не догадываюсь о вас, - вздохнула Аделин, - я здесь слишком недавно. Но я останусь, меня приняли в школу Ордена Света.

– Вы столь сильны? Это чудесно! Я учился в школе Монте-Реале, но здесь ничуть не хуже. Скажите, вы позволите мне беседовать с вами по магической связи? Я буду скучать.

– Знаете, наверное, я тоже буду скучать, - прошептала Аделин и поняла, что это правда. – Вы… вы очень помогли мне в сложный момент жизни. И я благодарна вам за это.

– Как оно совпало-то, - улыбнулся

он, дотянулся и поцеловал Аделин.

Аделин никто никогда не целовал, она никому не позволяла. Вот ещё глупости! Но тут… этот поцелуй совсем не выглядел глупостью, скорее наоборот.

Они не заметили, как отворилась дверь в комнату и вошла Анжелика.

– Как мило, - усмехнулась она, глядя на них обоих. – Ваше высочество, вы не умеете входить в дверь, только в окно? Я ещё поняла бы, если бы в ту дверь вас уже прогоняли, так вроде же нет пока?

Аделин не сразу поняла, что Анжелика смеётся, а когда поняла – то выдохнула. Но не сбежит ли от расправы её Капитан? Который оказался каким-то высочеством?

– Госпожа герцогиня, - поклонился молодой человек. – Если это приглашение, то я с радостью его принимаю.

Когда они втроём спустились вниз, в гостиную, их там ждал смеющийся дядюшка.

– Ваше высочество, добрый вечер. Очень любопытно, что это вы делаете на подоконнике моего дома? И что на это скажет госпожа Бьянка?

– Я разорвал помолвку с госпожой Бьянкой, накануне карнавала. О да, сначала ваша родственница показалась мне идеальной ширмой, но потом… ширма перестала таковой быть. И если вы представите меня милой даме, я уеду, храня в сердце её прекрасный образ.

– А что скажут ваши родители, дорогой принц? – сощурился дядюшка.

– Они дали мне право решить самому, с кем связать свою жизнь. И если вы позволите навещать вашу родственницу, то я готов ухаживать за ней, как подобает. Завтра мне нужно уехать, но через три декады я вернусь, и буду весьма рад снова увидеться с прекрасной госпожой.

Аделин смотрела и слушала, и ничего не понимала. Он – что? Собирается ухаживать? Хочет видеться с ней? Но она пока не собиралась замуж!

– Что ж, Аделин, вот тебе целый принц, ибо это Танкредо, младший сын короля Ниаллы, - усмехнулся дядя Жанно. – Ваше высочество, позвольте представить вам мою племянницу Аделин де Роган.

Имя произвело впечатление, она видела. Но потом он склонился к её руке, и взглянул на неё… нет, не в имени дело. А в чём-то другом. И она ещё непременно это узнает, наверное.

А если дядя и Анжелика отвернутся, то может быть, он ещё раз её поцелует?

Одиннадцать лет спустя.

– Шарлотта! Слезь немедленно с подоконника!

– Мари, ты уже стала, как мама! Или даже хуже, как Луиза! Мама хотя бы может понять, что мне нужно, а Луиза – нет!

– Шарлотта, но там же высоко! У меня просто посмотреть – уже голова кружится, а ты там сидишь и ещё болтаешь ногами!

– Ну и что? Ничего со мной не случится!

Шарлотта никогда не сомневалась, что с ней ничего не случится – потому что это просто невозможно. Нет, она может сделать глупость или встретить на улице кого-нибудь неподходящего, но если просто смотреть в окно – то ничего не будет. У неё никогда не кружится голова от высоты, она никогда ничего не роняет и не проливает, и не падает, даже если запинается. Дядюшка Жиль смеётся и говорит – ты, главное, верь, а воздух выдержит, и вода – тоже. Поэтому Шарлотта верит.